Можно сказать, что американцы совершили научный и интеллектуальный подвиг. Шутка ли — создать в кратчайший срок новаторскую технологию управления обществом.

В США создавалась именно технология, и на это работал и работает большой отряд профессионально обученных интеллектуалов. Можно сказать, что в деле манипуляции специалисты США достигли совершенства — они обращают на службу правящим кругам даже те общественные течения, которые, казалось бы, как раз находятся в оппозиции к власти этих кругов.

Строго говоря, как только манипуляция сознанием превратилась в технологию господства, само понятие демократии стало чисто условным и употребляется лишь как идеологический штамп.

Однако в российской действительности демократия представляет собой какой-то сложный гибрид: на наше “тоталитарное” прошлое и “тоталитарное” мышление наложили какую-то дикую мешанину норм и понятий. В итоге люди такого общества, когда им вдруг приходится создавать власть, выбирают людей никчемных, нерусских, порой уголовников.

Итак, есть две “чистые” модели власти — демократия и тоталитаризм. И самый трудный случай — российский, где навязанная извне гибридизация чужеродной демократии наложилась на культуру “тоталитарного общества”. В этом гибриде наши реформаторы надеются убить компоненту “тоталитаризма”. И чуть ли не главным инструментом в их усилиях стала манипуляция сознанием.

Смысл же манипуляции простой: мы не будем тебя заставлять, мы влезем к тебе в душу, в подсознание и сделаем так, что ты сам захочешь.

Кнут — это больно, а духовный наркотик — приятно…

Аргументы тех, кто приветствует переход от принуждения к манипуляции, просты и понятны. Кнут — это больно, а духовный наркотик — приятно.

При этом жертва манипуляции полностью утрачивает возможность рационального выбора, ибо ее желания программируются извне. Таким образом, ее положение в “войне всех против всех” резко ухудшается. Фактически, это — ликвидация главных гражданских прав, а значит, ликвидация принципиальной основы западной цивилизации. На ее месте возникает новый, худший вид тоталитаризма, заменившего кнут гораздо более эффективным и более антигуманным инструментом — “индустрией массовой культуры”, превращающей человека в программируемого робота.

В свете христианства видели трагедию Запада наши российские писатели-философы — Гоголь и Достоевский. Вспомним хотя бы известную Легенду о Великом Инквизиторе из “Братьев Карамазовых”.

И соглашаясь на построение в России политического порядка, основанного на манипуляции сознанием, каждый должен отдавать себе отчет в том, что с очень большой вероятностью его статус будет понижен, независимо от социального уровня. А значит, все обещаемые блага вроде гражданских свобод превратятся в лишенные всякого содержания побрякушки. А тот, кому повезет попасть в манипулирующее меньшинство, станет одним из таких угнетателей своих соплеменников, которые вынуждены будут это угнетение наращивать и изощрять. Тиран может подобреть и помягчеть — и ему будут благодарны. Но манипулятор этой возможности лишен — прозревающий человек приходит в ярость.

…Отнять силой или купить у русских свободу духа нельзя. Но выманить обманом — технически возможно. Этим сейчас и занимается целая армия специалистов. Думаю, помогать им — большое свинство», — саркастически замечает Кара-Мурза. Продолжим цитировать его книгу с сильным сокращением и в следующих главах.

Манипуляция есть «колонизация своего народа»

«По многим признакам манипуляция общественным сознанием напоминает войну небольшой, хорошо организованной и вооруженной армии чужеземцев против огромного мирного населения, которое к этой войне не готово. Иногда говорят даже, что манипуляция сознанием есть “колонизация своего народа”.

Став частью буржуазных революций, манипуляция сознанием с самого начала получила щедрое финансирование класса собственников. Когда этот класс пришел к власти и создал свое, принципиально новое буржуазное государство, деятельность по манипуляции сознанием получила поддержку и защиту государства. Если это будет полезно для дела, власти позволят бунтовщикам погромить мэрию или даже дворец президента, но никогда не пустят посторонних в телецентр.

Господствующее меньшинство всячески старается не допустить массы к знанию доктрин и технологий манипуляции их сознанием. Так что готовых учебников и монографий о доктринах манипуляции найти нельзя. Но по крупицам собрать откровения и наблюдения заправил этой власти мы можем.

Итак, доктрины и развитые теории манипуляции сознанием сложились недавно, но главные камни в их основание были заложены уже теми, кто готовил буржуазные революции в Европе. Ведь фокус был в том, чтобы сделать эти революции чужими руками (“пролетариат борется, буржуазия крадется к власти”). Надо было буквально натравить простого человека на “старый порядок”, соблазнить его миражом той благодати, которая возникнет, как только королю отрубят голову.

“Наука о мыслях людей"

Поскольку “властители дум” образовали сплоченное сообщество, в нем довольно быстро возникло самосознание и началась теоретическая работа. Так, во Франции впервые появилось слово идеология, и создана влиятельная организация — Институт, в котором заправляли идеологи. Они создавали “науку о мыслях людей”. И уже первые специалисты, которые назвали себя идеологами, совершенно правильно определили две главные сферы духовной деятельности человека, которые надо взять под контроль, чтобы программировать его мысли — познание и общение. В том “курсе идеологии”, который они собирались преподавать правящей элите Франции, было три части: естественные науки, языкознание и собственно идеология.

Тогда же современное общество стало создавать важнейший для будущего господства класса собственников механизм — школу нового типа. Эта школа с первого класса делила поток учеников на два “коридора” — одни воспитывались и обучались так, чтобы быть способными к манипуляции чужим сознанием, а другие (большинство) — чтобы быть готовыми легко поддаваться манипуляции. Учебники по одному и тому же предмету, написанные одними и теми же блестящими французскими учеными, но для разных “коридоров” школы, просто потрясают. Школа стала фабрикой, “производящей” классовое общество.

Весь XIX век — это история того, как идеологи черпают доводы из неиссякаемого источника — науки. И превращают их в идеологическое оружие с помощью специально создаваемого языка и числа.

XX век — время создания крупных теорий и доктрин и разработки на их основе мощных технологий, способных творить чудеса. И, конечно, время использования этих технологий в практике войны и господства.

Государство стоит на двух китах

Так, государство, какой бы класс ни был господствующим, стоит на двух китах — силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия, называется гегемонией. Причем гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется господствующему классу.