Глиняные губы растянулись в улыбке, и лицо, собранное из комьев грязи, даже стало симпатичным.

– Мы готовы, – сказала Жасмин ковру-самолету. – Вперед!

Коврик лихо поднялся в воздух.

– Следуйте за нами! – крикнула принцесса стражникам, и ковер направился в Аграбу.

Умаб тоже обратилась к своим подданным:

– Идемте, братья! Давайте встретимся с людьми!

Она превратилась в сову и ухнула, подбадривая нерешительных сородичей. Наконец они последовали ее примеру, став попугаями и утками, голубями и сойками.

Лейли и Бедэйра не нужно было просить дважды. Они почти сразу превратились в орлов и летели рядом с волшебным ковром. Вскоре за ними последовала стая зеленокрылых птиц с Умаб в виде совы во главе, и все они теперь с нетерпением ждали, когда мир между людьми и гулями будет восстановлен так же, как был восстановлен волшебный сапфир.

На рассвете следующего дня солдаты королевской гвардии торжественно сняли глиняную звезду с арки на городских воротах и заменили ее на драгоценный сапфир. Это было прекрасное теплое утро, и восстановленная драгоценность сверкала гранями в ярких лучах солнца. Жасмин и ее друзья стояли внизу с султаном, Умаб и гулями. Жители города тоже высыпали на площадь. Они все смотрели на сапфир, пораженные восхитительным зрелищем.

– Бури закончились, – объявил султан, обращаясь к народу. – Но наша работа только начинается.

В течение следующих нескольких дней жители Аграбы под управлением королевской гвардии работали вместе, сметая песок с улиц и ремонтируя здания, поврежденные штормами. На базаре восстановительные работы вели гули во главе с Умаб. Они все еще были застенчивы, и люди также относились к ним настороженно. Лейли изо всех сил старалась расшевелить и тех, и других.

– Повторяй за мной, – прошептала девушка ближайшему сородичу, а затем превратилась в белку и взяла орешек миндаля с тележки продавца. Другой гуль тоже изменил форму. Лейли бросила ему орешек, и они вдвоем затеяли оживленную игру. Люди и гули остановили работу, чтобы посмотреть, и вскоре начали от души смеяться.

Умаб обратила внимание на шум.

– Лейли! – Она неодобрительно нахмурилась. Белки замерли. И тут строгая предводительница расплылась в улыбке. – Да ладно, я пошутила! Развлекайтесь!

Несколько других гулей присоединились к проказам. Один превратился в голубя и пролетел мимо женщины, задев крылом ее щеку. Та ойкнула от неожиданности, а затем рассмеялась. Другая девушка-гуль обернулась мышкой-песчанкой и подбежала к маленькому мальчику, который, визжа от радости, подхватил крошечное создание на руки. Вскоре все гули отбросили нерешительность и принялись веселиться, превращая тяжелый труд в забаву.

Тем временем Умаб направилась к Жасмин и султану, которые пришли на рынок, чтобы ободрить людей и поблагодарить их. Принцесса представила своего отца предводительнице гулей накануне вечером. Умаб обратилась к султану.

– Я бы очень хотела пригласить ваше величество посетить с дружественным визитом наши туннели после того, как они будут восстановлены, – сказала она. – В знак мира и дружбы между людьми и гулями.

– Это будет честью для меня, – ответил султан. – Но только при условии, что вы позволите нам помочь вам с ремонтом, как вы помогаете нам. И что ваше племя отныне будет считать улицы Аграбы своим вторым домом.

Умаб склонила голову в знак благодарности.

Жасмин заметила Аладдина, приближающегося к рынку на костылях. Абу привычно сидел на его плече, ворча на слишком медленную походку. Принцесса поспешила к ним.

– Как все прошло? – спросила она.

Аладдин и Джинн только что вернулись от Камар, которой возвращали лошадей. Обратно их доставил ковер-самолет. Отшельница расставила свои кубки и рассказала о том, что творилось в разных частях королевства после того, как сапфировая звезда была восстановлена.

– Бури везде прошли, – радостно сообщил Аладдин.

– А где же Джинн? – спросила Жасмин, заглядывая юноше за спину, хотя синекожий верзила вряд ли мог там спрятаться.

Аладдин открыл сумку, которую нес на плече.

– Давай посмотрим, – сказал он с хитрой усмешкой и достал одно из магических зеркал Камар. Мгновение спустя в стекле появился Джинн.

– Принцесса! Только посмотри на это! Просто блеск! – Джинн подвинулся, чтобы показать огромный базар, раскинувшийся на большой городской площади. Их взору открылись торговые ряды с антикварными вещами всех видов, все ярко сверкало на солнце.

– Камар подсказала, где проходит ежегодная ярмарка любителей старинных ценностей. Они все уже выстраиваются в очередь, чтобы со мной поторговаться! – с восторгом продолжил волшебник.

– С кем это ты разговариваешь? – спросил голос рядом с Джинном. – Это что, картина? Она движется?!

Хитрец наклонил стекло, и в нем возникло растерянное лицо продавца с длинной седой бородой.

– Поздоровайся с принцессой Жасмин из Аграбы.

Пожилой торговец чуть не грохнулся в обморок.

– Ох, ваше высочество! Я... э...

В рамке снова появилась лукавая синяя физиономия.

– Я скоро приеду навестить вас. Ну, или не очень скоро... – Джинн щелкнул пальцами, и в его руке появилось несколько золотых монет. Подмигнув напоследок, он добавил:

– Передайте Лейли и Бедэйру, пусть прячут свои жалкие побрякушки подальше и готовятся свалиться с ног от изумления. Или что там у них вместо ног?

Изображение потемнело.

– Вернулся к старому, – со смехом подвел итог Аладдин.

Жасмин улыбнулась.

– Я рада видеть его таким счастливым.

Ближе к вечеру они отправились навестить гулей. Бедэйр в своем человеческом облике появился у входа в туннель, располагавшийся в черте города.

– Где ты пропадал? – спросила Жасмин. – Ты пропустил, как твои родные начали заново открывать все удовольствия жизни рядом с людьми.

Гуль огляделся и улыбнулся, наблюдая, как маленькая лисица с зелеными пятнами в рыжем меху вертится вокруг ног охранника, несущего кипу инструментов.

– Я надеюсь, что впереди у нас всех еще много веселья, – сказал он, а затем повернулся к Аладдину. – С самой нашей встречи в пустыне твое лицо казалось мне смутно знакомым. В конце концов я понял, почему. – Он протянул юноше рисунок с изображением двух молодых людей, которые, ухмыляясь, обнимали друг друга за плечи. Один из них был Бедэйр, а другой...

– Это же ты! – изумленно сказала Жасмин Аладдину.

– Только если он жил тысячу лет назад, – возразил Бедэйр. – Нет, это мой старый друг Ниддал. Этот рисунок был сделан еще до того, как сапфир раскололся.

Абу вскочил на плечо Бедэйра, чтобы рассмотреть рисунок.