Когда слегка оглушённый внезапно свалившейся на него суммой Скупердфильд стал из любопытства читать публиковавшиеся в газетах материалы о «Космических поставках», он вдруг понял, что, продав прибор за десять миллионов, глупейшим образом продешевил и что если бы он затребовал пятьдесят, то легко получил бы и такую сумму.

Открытие привело его в такое смятение, что он едва не заболел. Он ходил по фабрике мрачнее тучи, ничего не разбирая перед собой. Постоянные размышления об утраченных сорока миллионах надоумили его на одну рискованную идею, суть которой была в следующем.

Поскольку десять миллионов уже были на его счету, а прибор новые хозяева забирать не торопились (конструкторы ракеты опасались пока что вынимать его из благоприятного для хранения электромагнитного поля), Скупердфильд мог выкрасть его, а затем продать «Космическим поставкам» ещё раз, но уже не за десять, а за сорок миллионов, заполучив таким образом желаемую сумму. Совершить эту сделку можно было через подставное лицо, так чтобы ни у кого не возникло подозрений по его адресу.

Для осуществления непосредственно кражи Скупердфильду были необходимы сообщники, которые в случае разоблачения отвечали бы за всё, а он сам опять же остался ни при чём. Он знал, что в цехе готовой продукции каждую ночь работают два уборщика, нанятые чаще всего из слонявшихся по территории в поисках случайного заработка безработных. Подкупить за пустяковую плату парочку таких растяп и подговорить их выкрасть прибор из подъёмника было бы плевым делом. А для того, чтобы запутать последующее разбирательство, Скупердфильд придумал заменить исправный прибор старым, списанным, но внешне ничем не отличающимся от исправного. Затем, когда обнаружится, что прибор в подъёмнике пришёл в негодность, возникнет некое подставное лицо и предложит «Космическим поставкам» ещё один исправный прибор, о происхождении которого можно будет придумать подходящую легенду.

Продумывая в деталях этот план, Скупердфильд заметно повеселел, у него улучшился аппетит, он все время что-то возбужденно бормотал про себя и удовлетворенно потирал сухие ладошки. Он подобрал на свалке старый, списанный прибор невесомости, почистил его, упрятал в сейф и стал дожидаться подходящего случая для осуществления своего замысла.

В конце каждого рабочего дня он садился перед компьютером в своем кабинете и просматривал данные на гномов, нанятых на работу в ночную смену. Он ждал момента, когда на работу заступят новички, которых будет легко обвести вокруг пальца.

Прошло несколько дней, и на экране высветились два новых имени: Рохля и Лопушок. Из сведений о них значилось только то, что днем они обучаются на бухгалтерских курсах и не имеют постоянного места жительства. Скупердфильд решил, что лучших кандидатур он вряд ли дождется, и решил действовать незамедлительно, этой же ночью.

С наступлением полуночи Скупердфильд, стараясь быть незамеченным, направился в сторону цеха готовой продукции. Свою фабрику он знал вдоль и поперёк, поэтому найти дорогу без посторонней помощи не составляло для него труда. Несколько тусклых фонарей почти совсем не освещали территорию, и Скупердфильд постоянно влезал в глубокие лужи, набрав полные ботинки воды. Чертыхаясь и стуча перед собою тростью, как слепой, он кое-как допрыгал до склада и отпер дверь собственным ключом.

Если на улице хоть как-то светили фонари, то на складе была почти совсем кромешная тьма. Скупердфильд постоянно стукался о ящики, спотыкался и проклинал всё на свете. В довершение всего, набив себе шишек и уже оказавшись в цехе готовой продукции, он опрокинул на себя поддон с мукой.

Рохля и Лопушок вступают в преступный сговор с хозяином фабрики. Всё проходит чересчур гладко для того, чтобы благополучно закончиться

— Ну что же вы стоите как идиоты! — разорялся Скупердфильд, белый, как снеговик. — Вот, возьмите щётки, и за работу. Что… что вы делаете! Эта работа после, потом! Меня, меня отряхните!..

Совершенно растерявшиеся, Мига и Кролл приблизились вплотную к хозяину фабрики и начали счищать с него муку.

— Вы ночные уборщики? — обратился к ним Скупердфильд, не желая терять времени.

В ответ уборщики ещё усерднее замахали щётками, согласно закивали и замычали что-то невразумительное.

— Рохля и Лопушок?

На секунду уборщики замерли в недоумении, а затем громче прежнего замычали «угу» и замахали щётками с удвоенной энергией.

Ещё днем в конторе им рассказывали, что Скупердфильд любит ходить по цехам, переодевшись в фирменный комбинезон, и следить за тем, кто как работает и кто о чем говорит. Разумеется, хотя он и прятал лицо, хитрость не удавалась и о его приближении узнавали ещё до того, как он появлялся на рабочих местах. После этого всякие перерывы прекращались и все начинали работать так хорошо и слаженно, что придраться было совершенно не к чему.

Скупердфильда удивляла такая замечательная добросовестность, потому что во времена, когда он сам стоял у пресса или тестомешалки, рабочие вели себя совершенно по-иному: частенько бросали работу, халтурили, болтали и смеялись. Теперь же работа ни на секунду не прекращалась, а если кто-нибудь и заговаривал, то исключительно ради того, чтобы похвалить хозяина фабрики за доброту, справедливость и знание своего дела. Такая обстановка на фабрике Скупердфильда, с одной стороны, радовала, но с другой… казалась ему чрезвычайно странной.

Полагая, что нынешний визит хозяина носит подобный же конспиративно-проверочный характер, ночным уборщикам Миге и Кроллу оставалось только досадовать на то, что проверка пришлась аккурат на их смену. Записавшись на работу под вымышленными именами, они опасались, что в темноте Скупердфильд узнает их голоса.

— Да вы, случаем, не глухонемые? — испугался Скупердфильд.

Такая досадная неожиданность могла бы полностью сорвать его планы. Мига и Кролл испугались другого: они подумали, что их могут сейчас же прогнать, потому что глухонемых работников здесь не держат.

— Что молчите? — повысил голос Скупердфильд. — Отвечайте быстро: можете говорить?

— Да! — неожиданно высоким фальцетом отозвался Кролл.

— Да! — хриплым басом вторил ему Мига.

От неожиданности Скупердфильд отшатнулся.

— Что! Что такое у вас с голосами?

— Простыли немного!.. — ответили уборщики в два голоса.

Фонарики слепили Скупердфильду глаза, иначе бы он тотчас узнал своих заклятых врагов.

— Ну всё, всё, хватит! — прервал он идиотскую заминку и поспешил перейти к делу, то есть для начала быстро допросить незнакомцев: — Первый раз здесь?

— Ага, — пискнул Кролл.

— Угу, — прорычал Мига.

— Понятно…

Скупердфильд находился в растерянности. Только ли дело в простуде и не являются ли эти странные субъекты какими-нибудь непредсказуемыми кретинами? Для прояснения этого дела он решил задать уборщикам несколько вопросов: