Вначале Иви не главный герой. Она становится соучастницей V в покушении на коррумпированного епископа Вестминстера, но после этого в первой книге почти не появляется. V бросает ее в начальной главе второй книги, потом она пропадает на несколько глав из виду и только по возвращении становится центральным персонажем. Иви с первого появления вызывает симпатию и запоминается, хотя бы как одна из немногих женщин в сюжете, и нетрудно догадаться, что Мур держал в уме именно ее, когда несколько месяцев спустя рассказывал Брайану Толботу, что обнаружил, «как можно раскрутить целые сюжетные линии из второстепенного персонажа, если это сильный персонаж».

«V значит вендетта» определенно менялся по мере развития. В 1988 году в предисловии для первого американского издания Мур признает, что серия преображалась на глазах: «Кое-что в начальных эпизодах кажется странным в свете последних событий стрипа. Я верю, что вы вытерпите первоначальную неуклюжесть и согласитесь с нами, что лучше показать стартовые эпизоды без прикрас, со всеми прыщами, нежели возвращаться и прятать следы юношеской творческой неопытности». Один из органически выросших элементов занимает место среди самых запоминающихся глав книги. Речь идет о главе 11 в первой книге – Дэвид Ллойд объясняет: «Алан написал сценарий, по которому V находился в Галерее теней, и сказал: «Пусть он будет, где хочешь», так что я нарисовал частный кинотеатр. На тот момент меня очень беспокоило, что в V не было настоящей человечности. Просто парень в маске. И я нарисовал, как он смотрит чьи-то фотографии на экране, и ты не знаешь, кто она. Может, старая любовь или утраченная сестра – не знаешь. А потом панель, где он закрывает глаза».

В 11-й главе второй книги (впервые опубликованной в Warrior № 25, декабрь 1984-го) мы узнаем, что эта женщина – актриса Валери. Она лесбиянка, и после фашистского переворота этого было достаточно, чтобы сослать ее в концлагерь в Ларкхилле. Она сидела в камере по соседству с V и передала ему записку со своей историей и словами, что, хотя она знает, что умрет, ее волю не сломили.

На самом деле женщина на экране – знакомая актриса Ллойда, которая прислала ему несколько своих фотографий: «Я не стану называть ее имя – я спросил, не будет она против, если я использую ее снимки, а она была большой фанаткой «V». И я их использовал, и это привело к эпизоду Валери, а он для меня – стержень всего…» Как он признает, это была «случайность. В «V» хватает случайностей. Имя – случайность, фишка с Гаем Фоксом – случайность… Идеально, но совершенно случайно».

Ллойд заключает: «Одно из самых замечательных событий, что со мной случались, – это когда на конвентах ко мне подходят люди и говорят, что глава о Валери изменила их жизнь. И это замечательно – что мы создали не просто увлекательный триллер, но и книгу с каким-то смыслом».

То, что началось с простой попытки Деза Скинна повторить «Ночного Ворона», стало чем-то качественно иным. И хотя «V значит вендетта» основывался на Британии начала восьмидесятых, Мур и Ллойд начали понимать по мере развития истории, что «стрип представлял множество возможностей для того, чего не было в изначальной концепции, но что можно было исследовать и использовать… это могла быть и любовная история, и политическая драма, и в какой-то степени философская притча. Столько всего – но вдобавок и что-то вроде палп-приключения, что-то вроде супергеройского стрипа, что-то вроде научной фантастики. И кажется, нам было просто интересно наблюдать, как оно растет и во что превращается, не сдерживая предопределенными рамками».

После первых глав «Марвелмена» и «V значит вендетта» Скинн остался очень доволен работой Мура. Теперь Мур был не просто голосом по телефону – он посещал офис Warrior и слышал просьбы присылать новые истории. Скинн объясняет: «У нас проводились регулярные ежемесячные летучки. Отчасти чтобы повысить ставки. Я знаю, когда художники видят, какие шедевры выдают остальные, и им хочется стараться больше! Еще чтобы создать ощущение общности. Мы все хотели одного и того же: зрелых произведений и творческих прав и свобод. Когда никого не забываешь, это только идет на пользу».

Мур пользовался случаем, чтобы нарастить список контактов. Стив Паркхаус вспоминает: «Когда готовились первые выпуски, я заходил в редакторский вольер Деза Скинна на регулярной основе. Однажды я заглянул в кабинет Деза и обнаружил, что мои рисунки смотрит какой-то очень большой мужик с очень большой бородой». Так Паркхаус и Мур встретились впервые за десять лет. Мур заметил, что было бы неплохо над чем-нибудь поработать вместе, но Паркхаус решил, что это обычная учтивость. Его ждал сюрприз, когда вскоре Мур представил ему на выбор «три разных сценария, над которыми он работал». Мы знаем, что Паркхаус выбрал «Сагу о Боджеффрисах», и скоро после запуска Warrior в начале 1982 года они с Муром приступили к стрипу. Три стрипа, которые Мур задумывал во время подготовки к Warrior, обозначили его главные интересы, что еще не раз обнаружатся в позднем творчестве.

Первый из них – «Сага о Боджеффрисах», и появился он в Warrior №№ 12–13 (1983) и №№ 19–20 (1984). Паркхаус был сценаристом и художником одной из первых серий Warrior. Изначально она называлась «Драконья песнь» (Dragonsong), но потом мутировала в «Спиральную траекторию» (The Spiral Path). Хотя Скинн дал карт-бланш, Паркхаусу результат – запутанное фэнтези с потоком сознания – в итоге показался очень неинтересным. В «Саге о Боджеффрисах» «Алан с легкостью присылал сценарии ошеломительной новизны. Мы оба точно знали, что нужно, и почти по негласному соглашению не вмешивались в работу друг друга».

Формально «Сага о Боджеффрисах» – довольно простодушный и даже старомодный стрип с большими панелями и линейной историей. Там даже были те самые кошмарные мысленные облака. Мур говорил, что серия разворачивается «в неназванном городском массиве – возможно, Бирмингеме, возможно, Нортгемптоне», но он сознательно пытался привязать ее к собственному детству. Как он сказал в 1986 году: «Мы с художником Стивом Паркхаусом пытались прочувствовать реально дурацкие английские моменты из времен, когда были детьми… все это мы свели к фэнтези в английском пейзаже, где обитали всякие оборотни и мутанты. Забавно, но во многом это куда более личная работа, чем большинство моих стрипов». Через двадцать лет он подчеркнет этот же момент: «Боджеффрисы» важны тем, что это одна из самых личных моих вещей… Американцам она кажется очень сюрреалистической, тогда как я никогда не описывал атмосферу обычного детства рабочего класса в Нортгемптоне ближе к реальности». Местами «Сага о Боджеффрисах» – просто детство Алана Мура с измененными именами и комическими преувеличениями.

Хотя стрип глубоко личный, он пребывает в вечном забвении. Отчасти потому, что его непросто найти: для американского рынка серию собирали несколько лет (издание The Complete Bojeffries Saga, Tundra Press, 1992, купить сложнее, чем изначальный Warrior). Но это явно не единственная причина для такого пренебрежения, ведь «Марвелмен» было найти еще сложнее, а это только разогрело интерес. На самом деле главное, что не могут найти в случае «Саги» многие читатели, – которые, особенно в Америке, за милую душу проглотили «Марвелмена» и «V значит вендетта», – так это смысл: его сложно охарактеризовать как в общем, так и в контексте творчества Мура в частности.