– Хочешь сказать, что ты разговаривала сама с собой?

– Эли, я часто думаю вслух, – нахмурив брови, ответила Джоан. – А это не одно и то же.

Снова ощутив боль в суставах, я, сильно прихрамывая, дошла до кресла и опустилась в него.

– В таком случае объясни, в чем здесь разница. Джоан, я хотела бы это знать!

– Конечно, разница есть! – впервые за все это время с жаром произнесла Джоан. – Ты думаешь о том, что тебя тревожит, и в голову начинают приходить разные мысли. Ты соглашаешься с одной, другую отвергаешь... И так продолжается до тех пор, пока не выбираешь ту, которая кажется тебе правильной. Потом произносишь ее вслух и решаешь, что тебе надо делать. А с тобой разве такого не бывает?

Я помотала головой:

– Джоан, это похоже на детскую игру, а мы с тобой уже взрослые...

– Знаешь, Эли, когда я думаю о тебе, то жалею, что годы учебы в школе уже не вернуть, – с тоской в голосе сказала Джоан. – А ты разве о том же не жалеешь? Вот в колледже все было совсем иначе. Там все старались выглядеть старше своих лет, более значительными, задевали других... Нет, в школе мне было очень хорошо. Я чувствовала себя такой счастливой...

Я улыбнулась. Казалось, что мы вновь стали с ней близкими подругами.

– А помнишь, как мы проводили каникулы на папиной ферме? – спросила я. – Джоан, как было бы хорошо, если мы могли бы снова туда поехать. Чтобы были живы мои родители и все было, как тогда... Да, то время ушло от нас навсегда. Но мы с тобой все равно можем оставаться подругами. Ведь этому ничто не мешает. Правда?

Я ожидала, что Джоан мне ответит, но она, насупившись, продолжала молчать.

– Ты должна приехать ко мне в Гринвич-Виллидж, – продолжила я. – Тебе у меня непременно поправится. Там все напоминает о нашем общежитии, в котором мы жили в Редклиффе. Квартирка моя чуть больше нашей студенческой комнаты. Ты можешь жить в ней, сколько захочешь. Я буду рада принять тебя. Это если и не вернет, то обязательно напомнит нам годы учебы. Правда, теперь тебя занимают лошади. Но ничего. Мы сможем куда-нибудь поехать и покататься верхом. Помнишь, как часто ты рассказывала мне о Стиле? А знаешь, он точно такой, каким я его себе и представляла. Он потрясающий жеребец. А в том, что я свалилась с него, вина совсем не его.

Я была абсолютно уверена, что подбираю к сердцу Джоан правильные ключи, но в тот момент, когда я упомянула о своем падении с лошади, я поняла, что их мгновенно потеряла. До этого она спокойно сидела рядом и, мечтательно глядя мне в глаза, внимательно слушала, а тут резко поднялась с кресла и выпрямилась.

– Эли, ты же могла погибнуть, – суровым голосом произнесла Джоан и с опаской оглядела комнату. – Я же говорила, что тебе лучше отсюда уехать. Если ты останешься, произойдет что-то ужасное!

От таких слов мне стало страшно, и я почувствовала, как у меня по спине пробежали мурашки.

– Ты имеешь в виду... со мной? – спросила я. – Что, кто-то специально воткнул в мое седло иглу?

– Эли, ни о чем меня не спрашивай! Прошу тебя, уезжай в Нью-Йорк. И как можно скорее...

– Если в вашем доме есть человек, который желает мне зла, то его надо остановить! – воскликнула я. – Для этого тебе достаточно сказать своей маме...

– Об этом я с нею говорить не стану, – прервав меня, резко сказала Джоан. – И с тобой тоже. Ни с кем! Если я это сделаю, то он скажет, что...

Она внезапно замолкла.

– Он? – вскричала я. – Так это сделал мужчина и ты знаешь кто?

– Эли, не лови меня на слове.

Я вспомнила о ее старшем брате.

– Джоан, если ты не хочешь говорить об этом со мной, то тогда поговори с Дональдом. Он обязательно что-нибудь сделает. Он его отсюда выгонит. Тогда этот человек не сможет тебя запугивать и причинять зло другим.

Она уставилась на меня безумными глазами, лицо ее стало белым как мел.

– Нет! – в ужасе прошептала Джоан. – Нет, Эли, этого я сделать не могу! Ты не знаешь, каким он становится, если его не слушаются...

В глазах ее застыл неподдельный страх. Я вспомнила разрушенные Стилом перила, море, увиденное мною с обрыва, и торчавшие из него камни.

– Джоан, это он воткнул в седло иглу? – спросила я.

Ответом мне послужило ее молчание, и я вздрогнула от охватившего меня ужаса.

– Почему он хотел моей смерти? – дрожащим голосом спросила я. – За что он хочет меня убить? Что я могла ему сделать плохого? Ведь я его даже не знаю!

– Он ненавидит тебя и ничего с этим поделать не может, – тихо ответила Джоан. – Эли, ты не представляешь, какой он ревнивый.

– Ревнивый? – удивленно посмотрев на нее, переспросила я. – Так это из-за того, что мы с тобой... вместе учились? Потому что мы были подругами?

– Эли, он не хочет меня ни с кем делить. Ни с мамой, ни с Дональдом. Ни с кем другим, за исключением Урсулы... – Она замолчала, а потом добавила: – Он знает, что Урсула нужна мне.

– Ты хочешь сказать, что ты и он?.. Он... приходит к тебе? У тебя с ним... любовные отношения? Поэтому он ревнует?

Джоан укоризненно посмотрела на меня:

– Эли, а почему у меня не может быть любимого человека? Помнишь, у всех девушек в Редклиффе были парни? Даже ты ходила на вечеринки, дискотеки...

– Джоан, как он оказывается в твоей комнате? Ты его впускаешь?

Она нахмурилась:

– Эли, тот мужчина, которого я сегодня видела с Монти... Только не говори, что он просто твой знакомый. У тебя с ним любовь?

– Ну, мы с ним часто общаемся, – ответила я. – Но не более. Джоан, если Дональд держит ключ от балконной двери у себя, то как к тебе попадает тот человек? Если из коридора, то твоя мама слышала бы его шаги...

Джоан задумчиво посмотрела мимо меня.

– Когда у нас возникает потребность друг в друге, я слышу, как он идет по кабинету. Но это происходит всегда поздно ночью. Я слышу, как он подходит к моей кровати, и чувствую его нежные прикосновения...

От этих слов мне стало страшно, по спине моей пробежал холодок.

– Это тот самый мужчина, который появляется в твоем окне? Да, конечно, он! Но если у тебя с ним любовь, то почему ты тогда, увидев его, кричишь и падаешь в обморок?

– Иногда он меня пугает, – прошептала в ответ Джоан. – Я же говорила тебе, каким он может быть свирепым.

– Тогда почему ты доводишь его до такого состояния?

– Ты меня вынуждаешь! – сердито произнесла она. – Ты приехала сюда и хочешь занять место Урсулы, а я пытаюсь тебя от него защитить...

– Это я тебя вынуждаю?

– Да, конечно. Я прошу его не делать тебе ничего плохого. Я просто хочу, чтобы ты нас оставила. – Джоан злобно посмотрела на меня. – Что, испугалась? Ты прекрасно знаешь, что может произойти с тобой, если останешься. То, что случилось сегодня, я предотвратить не смогла. Пыталась, но он и слушать меня не хотел. Он хотел тебя убить. Если ты не уедешь в Нью-Йорк, он это обязательно сделает. Ну неужели ты этого не понимаешь?