На войне думать нельзя! Тем более про такое. Ну да что я тебе рассказываю?! Ты истребитель, сам под Богом ходишь. Только задумался — сразу кранты.

Папа Лёва еще и комвзвода, за всех своих циклопов в ответе. Чуем: быть беде, с таким командиром удачи не будет! Молчим, конечно, но идея такая вертится.

Почему Степашин папа? Так старый он для осназа, сам посуди: тридцать пять лет, а все лейтенант! Они же с Плаховым одногодки, ему бы майором быть… Андрюха, чем перебивать, дай лучше сигаретку!

Короче говоря, долетели до Альциона, нашли Беренику. Вы на орбите сторожите, а нам на выход, ну и пошли.

Береника — та еще планета. Да и место сброса — натуральный ад. Как на старой картине: кругом сера, лавовые озера, гейзеры, разломы с дымком, небо низкое красно-оранжевого колера. А на горизонте вулкан курит. Только чертей со сковородами нету.

Рельеф — трындец! С бэтээрами даже соваться нечего — не проедут. Пилим на своих двоих. Скафандры вглухую, сопим в кислородные баллоны, снаряжения на каждом, как на верблюде, потому как непонятно: чего ждать?

И Лёва с похоронной рожей… возглавляет. И вопрос еще что хуже: командир в таком состоянии или совершенно неразведанный маршрут? Хотя о чем это я?! Мы же и есть разведка!

Но страшно! Небо давит, серная дымка, ни пса не видно. Средства обнаружения работают в штатном режиме, но психика у людей требует всё видеть глазами. Электронике не доверяет. А много рассмотришь в чертовом тумане?!

Товарищ Иванов на инструктаже взбодрил… Показывает картинки и пару видео: вот, говорит, вражеские флуггеры. А вот это — звездолеты. О наземной компоненте сил противника ничего не известно, есть ли пехота, ручное оружие, минные поля… короче, ничего.

Искать, говорит, я вас попрошу, вслепую. Уверен, СР-сканирование с орбиты выявит концентрацию какого-то эсмеральдита, на основе которого у чужих сделаны то ли основные конструкции, то ли двигатели летательных аппаратов. Наш сокол Румянцев сумел добыть обломок такого флуггера, так что СР-сканеры точно откалибровали по опорным данным вещества, засечку координат выдадим, не сомневайтесь! Кто б сомневался…

Предмет поиска определять вам, то есть нам. Задача: выйти по координатам, определиться по ситуации, важна любая информация — вперед, за работу.

Слушай, так это ж ты Румянцев! Что-то я туплю после всей этой свистопляски! Ты что, правда кусок флуггера добыл? А то машины-то у них — это звиздец просто! Впечатляют! Не поделишься подробностями? А чего не поделишься, жалко, что ли? Подписка? Ах ты черт… ладно, с пониманием.

Топаем, значит. Потеем.

„Валдай“ — хорошая броня, но тяжелая, а электромышцы слабоваты.

Лёва командует:

— Применение ракетных ранцев запрещаю! Пока не выясним возможности противника по засечке целей, уровень их агрессивности и средства наземного нападения.

Это верно, но до чего же муторно! Потому что по координатам-то мы вышли, ага, но это квадрат в десять километров! Десять квадратов и нас — сорок рыл. Ты бы видел те скалы, распадки, ущелья, что мы на пузе проутюжили!

Разбились на звенья, встали в поисковую спираль и давай витки наматывать.

Час, два, три. Сменили баллоны. Еще час. И тут третье отделение докладывает:

— Здесь Самохин, — это их комод, чтоб ты понимал, — у нас контакт вроде.

Так и сказал: вроде. Прямо по боевой трансляции. Я все ждал, когда Лёва его выматерит, что доклад не по форме. Он вообще на боевом делается резкий, а уж за „вроде“ можно так схлопотать! Но Степашин не своим голосом отвечает:

— Миша, никуда не лезьте, ждите нас. Всем выдвигаться по координатам третьего.

Миша! Хорошо хоть не Мишутка! Ну, думаю, совсем командир плохой.

За полчаса все собрались. Самохин выискал отличный распадок: с гребня долина видна от сих до сих, а нашего НП не заметишь, пока по головам не пройдешься. Так вот, перед гребнем — долина, за ней — здоровенная скала, в скале — пещера. Именно „вроде как“ — дымка проклятая мешает.

Начали сканировать местность. Да, контакт имеется, но вот с чем? Лёва потребовал уточненного наблюдения с орбиты, кто-то из ваших прошел сверху и нате вам, товарищи осназ:

— Наличие искусственных объектов у входа в пещеру подтверждаю. Пять скоплений металла примерно два на три метра каждое. Принимайте точные координаты…

Приняли.

— Ну что, парни, вперед не полезем, — говорит Лёва. — Выпускайте „стрекозу“.

„Стрекоза“ — это, если по науке, НБПЛАП-3М — Носимый Беспилотный Летательный Аппарат Пехотный, модель третья, мля! Хрен выговоришь! Полезная полуметровая штука с комбинированным реактивно-вертолетным движителем. Две на взвод полагается. Есть еще индивидуальные „мухи“, но они миниатюрные, а значит, дерьмовые. В тех условиях уж точно.

Ну, блин, пошло насекомое! Слава Богу, оператор догадался вывести ее не в лоб, а сильно с фланга! Только машинка подлетела поближе, только пошла нормальная картина, ожили те объекты! Да как ожили!

Какие-то плазменные пушки. В три секунды сожгли „стрекозу“ и еще с полминуты палили в направлении ее подлета по секторам. Для профилактики, не иначе. Там базальт кипел! Как бульон!

Наши станковые плазмометы против тех пушек — рогатка, отвечаю. Пушки-то вроде и небольшие, а пашут не слабее танковых! Во как!

Степашин посовещался с командирами отделений, покумекал и говорит:

— Диагноз ясен: автономные боевые системы. Охрана периметра, вернее всего, стационарная. Ходить, летать и искать то есть не будет.

— Ага, — подхватил Жаргалов, умный мужик, хоть и не скажешь, — зато готов спорить, эти штуки уже настучали кому следует о нарушении охраняемой зоны!

— Верно, — отвечает Лёва. — Надо торопиться. Потому что мы не знаем, ни кому настучали, ни откуда и сколько эти „они“ будут сюда лететь.

С пушками проблем не возникло. Автономные — значит тупые. Мы их схроны разъяснили до миллиметра во время ведения огня. Рассредоточились, развернули переносной ракетный комплекс „Шелест“ и расшибли пушки к звездной матери! Ничего, мы тоже не грязным ногтем деланые! Супротив ракет их броня жидковата — разнесло в куски!

Ага, верно подметил! Если б поперлись дуром в лощинку — половина ребят там бы и сгорела. Ну это Степашин, интуиция у него работает в любом состоянии души и тела.

— По звеньям, входим в пещеру! — командует Лёва. — Первое отделение, за ним — второе, третье прикрывает тыл.

Первое отделение — это я. Мы с Алиханом — простые бесполезные парни с автоматами — вот нас в голову отряда и нарядили, дескать, не жалко, если что. Простые-то да, но жить хочется! Ка-а-ак мы по той пещере крались! Кто мешал чужакам в глубине установить пулемет? Или автономную снайперку? Или что похуже? Да хоть заминировать все в такую-то дивизию!

Обошлось.