на его палубе. Он крикнул «Эй!» во весь голос, но никто не отозвался. Он крикнул снова – тишина.

Льюис смекнул, что обычно абордаж проходит совсем не так. Пираты, как и он, держались настороже и, очевидно, опасались ловушки. Черное Сердце послал нескольких человек посмотреть, нет ли в трюме моряков, и громко приказал перерезать горло первому, кого они найдут, если остальные сейчас же не покажутся. Но ничего не произошло, а пираты никого не обнаружили. Корабль оказался покинут.

Пираты собрались на верхней палубе, и на лице у каждого были написаны недоумение и опаска.

– Капитан, что тут происходит? – спросил моряк по имени Мурнау.

– Я и сам не совсем понимаю, – ответил Черное Сердце.

Вдруг раздался оглушительный треск, «Удильщик» накренился и начал поразительно быстро тонуть. Пока корабль погружался в воду, они слышали, как кричат их товарищи, а тех, кто не разбился при падении, тонущее судно увлекло на дно.

– Проклятье! – закричал Черное Сердце. – Я так любил этот корабль!

Льюис мог думать только погибших и о том, что сам едва избегнул той же участи. Он, как и почти все на «Удильщике», совершенно не умел плавать.

Черное Сердце собрал пиратов. В их положении корабль на плаву – сам по себе сокровище, но все же они решили поискать, чем еще можно поживиться, и снова разбрелись по странному покинутому судну.

Льюис последовал за Черным Сердцем в темный трюм, который показался ему особенно мрачным после яркого дневного света наверху. Оба сощурились в потемках, но прежде всего Льюис почувствовал запах: он не мог понять, что это, но по коже у него побежали мурашки.

Осмотревшись тщательней, они увидели, что в трюме полно коробок, ящиков и банок с орехами, семенами, ракушками, камнями и даже землей. Черное Сердце взглянул на Льюиса и вскинул бровь.

– Что это за чертовщина? – спросил он. – Они везли это откуда-то или, наоборот, возвращали?

Клетку Льюис и Черное Сердце заметили одновременно: крепкую, хоть и грубо сколоченную, в три квадратных фута, с решеткой из толстых палок и перевязанную прочной лианой. Но лиана лопнула, и дверь клетки стояла распахнутой.

– Это что еще такое, интересно? – спросил Черное Сердце угрюмо.

В это самое мгновение в другом конце трюма что-то шевельнулось, Черное Сердце вытащил из-за пояса пистолет и взвел курок – и тут что-то мелькнуло снова, как будто прошмыгнула крупная мышь. Затем это «что-то» необычайно быстро выскочило из трюма, затарабанив ногами по лестнице.

– Какого дьявола? – сказал Черное Сердце, и Льюис впервые услышал в его голосе беспокойство. Вдруг наверху закричали.

– Капитан! Скорей сюда!

Все еще с пистолетом наперевес Черное Сердце взбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки за раз. Льюис практически вывалился за ним и увидел, почему звали капитана.

На палубе под палящим солнцем лежал пират по имени Гауэр, хотя Льюис смог узнать его только по неизменно аляповатой одежде и многочисленным ожерельям на груди. Лицо и тело Гауэра раздулись так, будто он умер несколько дней, а не пару минут назад, и он был такой сине-черный, как если бы причиной смерти послужило избиение.

– Что случилось? – спросил Черное Сердце, пока Льюис поднимался на ноги.

– Это всё проклятая обезьяна, – сказал один из пиратов. – Она его укусила. Спустя две минуты он закричал, и я нашел его уже вот таким.

Пираты, нахмурившись, смотрели на черное опухшее тело.

– Ну, теперь мы хоть знаем, что было в той клетке, – сказал Черное Сердце.

Вдруг Гауэр распахнул глаза, и все вздрогнули.

– Помогите… мне, – сказал Гауэр, вытаращив глаза от ужаса.

– Он жив! – выдохнул Льюис.

Черное Сердце повернулся к команде.

– Я хочу, чтобы эта обезьяна сдохла, ясно вам?

– Да, капитан! – ответили пираты и отправились на поиски, держа наготове пистолеты и сабли.

Гауэр силился что-то сказать, но не мог выговорить ни слова, на губах у него пузырилась белая пена. Черное Сердце и Льюис присели рядом с ним и напрягли весь свой слух.

– Убейте… меня, – сказал наконец Гауэр, глядя на них полными слез глазами.

Черное Сердце кивнул, вытащил длинный нож и с пугающей внезапностью и силой вонзил его в грудь товарища, вдавливая до тех пор, пока в лице Гауэра не осталось никаких признаков жизни.

– Мы плавали вместе двадцать лет или даже больше, – сказал Черное Сердце, не глядя на Льюиса. – Я сам убью эту тварь, распорю ей брюхо, сдеру с нее шкуру и разрежу на мелкие кусочки.

На корме выстрелили из пистолета, и Льюис и Черное Сердце побежали на звук. Пираты показывали на верхушку бизань-мачты. Там сидела обезьяна и смотрела вниз, оскалив зубы.

Однако по понятным причинам никто не рвался лезть за ней, а через три выстрела стало ясно, что обезьяна представляет собой непростую мишень.

– Поставьте здесь на палубе миску воды. Она спустится, когда захочет пить, – сказал Черное Сердце. – Тогда-то мы ее и поймаем.

Он поставил двоих человек с пистолетами наготове следить за обезьяной с безопасного расстояния, а сам вместе с Льюисом и еще несколькими пиратами пошел обыскивать каюты офицеров.

В каютах все было перевернуто вверх дном. Кто-то предположил, что, возможно, до них на корабле уже похозяйничали другие пираты и захватили всю команду или перебили ее, а тела сбросили за борт.

Непохоже, однако, чтобы здесь искали ценности. В погроме не было никакой логики. К тому же ценности были разбросаны по полу у всех на виду. Обыскивая каюту, Льюис наткнулся на записную книжку, и та упала и раскрылась – многие страницы порваны, а те, что остались целы, запачканы чем-то липким. Льюис начал ее листать.

Проходя мимо, Черное Сердце спросил его, что он там читает. Льюис ответил, что это дневник исследователя, которого корабль подобрал на одном из островов Ост-Индии.

В дневнике были подробно перечислены разные семена и прочее, что джентльмен собрал в ходе путешествия – доказательством тому служило содержимое трюма, – но с гораздо большим тщанием автор писал о «замечательном образчике», «самом незаурядном существе», пойманном им на острове. На одной из разорванных страниц Льюис прочел, что джентльмен собирался привезти существо в Англию и продемонстрировать Лондонскому королевскому обществу. С восторженным предвкушением описывал он выражение лиц своих соперников.

– Черти его раздери! – сказал Черное Сердце. – На кой ляд везти в Англию ядовитую обезьяну?

Льюис продолжил читать. Еще в одном отрывке рассказывалось о том, как исследователь, несмотря на все предостережения местных, изловил существо, посадил в клетку и принес на корабль.

Льюис перевернул страницу. Тут дневник резко обрывался. Поспешным и едва разборчивым почерком в нем было накорябано: «Помоги нам Господь. Оно вырвалось на волю. Я должен…»