«Ближайшая свита не могла быть полезной императору ни мыслями, ни сведениями относительно внутренней жизни страны… Бюрократия, включая министров, представляет одну из преград, отделяющих государя от народа. Бюрократия – каста, имеющая свои собственные интересы, далеко не всегда совпадающие с интересами страны и ее государя».[49]

Мы полностью согласны с этим. Добавим, что впоследствии бюрократы от партии и спецслужб будут самыми страшными врагами П. А. Судоплатова и его товарищей по оружию во время всей его активной работы.

Как следует из многих опубликованных мемуаров, в отстранении Николая II от власти не последнюю роль сыграли несколько «дворцовых заговоров», организованных представителями земельной аристократии, финансово-промышленных и военных кругов. Земельная (не служилая!) аристократия не хотела терять привилегий и связывала сохранение своего благополучия с крайним консерватором – великим князем Николаем Николаевичем. А. А. Мосолов сообщает:

«Думали, что переворот приведет к диктатуре Николая Николаевича, а при успешном переломе в военных действиях и – к его восшествию на престол».[50]

С. П. Мельгунов писал примерно о том же: «Речь шла уже о заговоре в стиле дворцовых переворотов XVIII столетия, при которых не исключалась возможность и цареубийства».[51]

Преследовал свои цели, реализация которых тормозилась династией, и российский финансово-промышленный капитал. Политический лидер этой группы А. И. Гучков впоследствии показал Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, что план заключался в том, чтобы «…захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом императорский поезд, вынудить отречение, затем одновременно, при посредстве воинских частей, на которые… в Петрограде можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство, затем объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавляют собою правительство».[52]

По некоторым данным, к заговору примыкали Н. И Некрасов, М. И. Терещенко и генералы Л. Г. Корнилов и А. М. Крымов. Следует отметить, что в Департаменте полиции и в Петроградском охранном отделении определенная информация о деятельности А. И. Гучкова и его сторонников имелась, но никаких репрессивных или хотя бы профилактических мер по отношению к заговорщикам предпринято не было.

Главой сговора генералов являлся начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев. По одной из версий, он видел себя в будущем Верховным главнокомандующим при малолетнем императоре и регенте Николае Николаевиче. Военная верхушка, поддерживавшая Алексеева, справедливо опасалась за свое будущее после стольких военных неудач. В мемуарах М. Палеолог рассказывает, что великие князья и просто князья, представители финансовой, земельной и военной аристократии на своих приемах открыто говорили о свержении императора и о том, что они уже ведут пропаганду в частях гвардии. Петербургское охранное отделение указывало, что отпуск офицеров гвардейской кавалерии осуществляется по определенному плану. Агитация велась даже среди сотрудников охранных структур государя, в том числе среди личного состава конвоя Николая II. Представители правящей элиты, участвовавшие в заговорах, не отдавали себе отчета в том, что могут стать жертвой своих же собственных действий.

Мы оставим за скобками события, связанные с Февральской революцией, они хорошо известны. Только отметим, что мятеж войск Петроградского гарнизона был бы невозможен без активной, последовательной и наступательной работы военных организаций социалистов-революционеров и РСДРП. Их опыт по разложению силовой опоры правительства затем был тщательно изучен и применялся как в ходе Гражданской войны, так и в ряде других стран при организации вооруженных восстаний.

3 (16) апреля 1917 г. в Россию прибыли первые политические эмигранты, в том числе В. И. Ленин. Петроградский совет устроил на Финляндском вокзале пышную, с военным караулом встречу. Г. Е. Зиновьев (настоящая фамилия Радомысльский) впоследствии писал, что все приехавшие были уверены, что будут немедленно арестованы Милюковым и Львовым. Почему он был так уверен в аресте? Дело в том, что поезд шел из Швейцарии через территорию Германии, Швеции и Финляндии. Получается, что Германия, находившаяся в состоянии войны с Россией, способствовала возвращению на родину русских подданных, да еще к тому же поезд сопровождала немецкая охрана!

Генерал Э. Людендорф в мемуарах писал: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание; Россия должна была пасть».[53]

Таким образом, германский Генеральный штаб решал важнейшую для себя задачу – обеспечить выход из войны одной из основных стран Антанты.

У В. И. Ленина и его сторонников в эмиграции была своя цель: как можно быстрее вернуться в Россию и вступить в борьбу за власть с Временным правительством. 7 (20) апреля «Правда» опубликовала «Апрельские тезисы» лидера большевиков, на тот момент не поддержанные ЦК РСДРП (б). Однако ни Временное правительство, ни руководители других политических партий не поняли главного – Ленин не остановится.

18 апреля (1 мая) 1917 г. вышла знаменитая «нота Милюкова», подтверждавшая участие России в войне «до победного конца». Она вызвала бурные демонстрации с требованием отставки министра иностранных дел. В демонстрациях приняли участие войска, но командующий округом генерал Л. Г. Корнилов сумел вернуть большинство солдат в казармы и вывел на улицы надежные подразделения. Попытка мятежа была подавлена, однако Временное правительство деятельность Корнилова не оценило. А большевики уже приступили к формированию Красной гвардии и развернули антивоенную агитацию среди рабочих Петрограда, солдат Петроградского гарнизона и матросов Балтийского флота.

3—4 (16–17) июля 1917 г. в Петрограде произошла очередная попытка мятежа воинских частей, в ходе которой, по официальным данным, погибли 56 человек и ранено более 650. Это вызвало мощную волну антиправительственных демонстраций. В конце июля – начале августа в Петрограде состоялся VI съезд РСДРП (б), на котором было принято решение о захвате власти путем вооруженного восстания.

К началу сентября 1917 г. в руководстве РСДРП не имелось единства по поводу сроков и методов взятия власти. Большинство членов Центрального и Петроградского комитетов придерживались позиции диалога с Временным правительством и постепенной его трансформации в коалиционное (эсдеки, эсеры и анархисты) социалистическое правительство. Кроме того, призывать к немедленному свержению правительства, которое в критические моменты партия призывала защищать (в ходе Апрельского кризиса ЦК РСДРП (б) осудил лозунг «Долой Временное правительство!» как несвоевременный и авантюристический; под знаком доверия Временному правительству прошла часть июньских демонстраций; в июльские дни 1917 г. ЦК РСДРП (б) выступал за мирное развитие событий, которые окончились кровавой бойней в Петрограде), было очень непросто. Большевики на тот момент, вопреки более поздним утверждениям, не являлись самой популярной левой партией. Эсеры, эсдеки-меньшевики, народные социалисты и анархисты имели массу сторонников. Лидер большевиков В. И. Ленин прекрасно это понимал и отдавал себе отчет в том, что основной противник его партии – время.