– Разум Милосердный! Что это?

– Это Сторожевой Змей. Вообще-то просто камень, игра случая, но игра очень совершенная.

Место безотчетно вызывало ощущение покоя и устойчивой безопасности. Воздух казался бархатистым – ни мучительного зноя города, ни пронзительного ветра ледяных вершин. Чистый, чуть желтоватый камень, чистая зелень и спокойная игра пока еще неяркого утреннего света.

– Поехали. Хватит стоять.

Авита вернулась в машину, приглушенно зарокотал мотор, сонный дракон остался позади.

– Здесь, за перевалом, есть частные особняки – для тех, кто не любит летнюю жару в Параду.

Машина мчалась еще с полчаса, прежде чем свернуть в сторону, упершись в сплошную зеленую изгородь. За, казалось бы, непроницаемой, но на самом деле тонкой стеной листвы открылся короткий участок обсаженной пирамидальными деревьями дороги, через сто метров он закончился возле ажурных металлических ворот. Их идеально выверенный орнамент выдавал штучную работу дорогого дизайнера. Брукс поискала взглядом и не нашла признаков пси-турникета. Створки медленно, повинуясь ментальному приказу Воробьиного Короля, разъехались в стороны. Машина въехала на стоянку, Авита вышла на розовую плитку площади и попыталась размять затекшие ноги.

Необычное строение полукольцом охватывало двор. «Оно походит на замок», – подумала Брукс и тут же поняла свою ошибку. Строение не просто походило на древний замок – оно и в самом деле было старинным. Просто дорогой, невообразимой прочности камень совершенно не тронули годы. Идеально отесанные блоки цвета бледной терракоты плотно прилегали друг к другу, наверное, в щели не протиснулось бы и лезвие ножа. В обводах стен и миниатюрных башенок простота сочеталась с изысканностью, но в них не было ничего воинственного. Замок не предназначался для осады – его возводили как дорогую игрушку.

– Нравится?

Воробьиный Король подошел незаметно, словно призрак.

– Никогда не видела карманных дворцов? Тогда смотри как следует. Это майоратное владение – неотчуждаемая доля старшего сына и все такое прочее. Когда-то наше семейство имело сотню таких уголков, но сохранился только этот. От залога и продажи его спасли только древние монархические предрассудки.

– Что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу. Пошли.

За дверью черного дерева открылся просторный холл и дубовая лестница.

– На самом деле все здесь не такое уж старое – двести лет не срок.

Авита посмотрела на свои стоптанные сандалии – грязные подошвы опять оставляли на драгоценном паркете и мягких коврах приметные следы. «Ну и холера с ними. Наш подарок монархистам». Вэл, однако, виду не подал. Дальнюю стену занимали картины в тяжелых, отливающих золотом рамах, Брукс подошла поближе – с потемневших холстов на нее смотрели воинственные чужие лица. Преобладал тот же, что у Воробьиного Короля, тип – прямые темно-русые волосы, резкий профиль, круглые, пожалуй, слишком близко посаженные, блестящие глаза.

– Что это за семейство?

– Герцоги Далькроз, родственники прежней королевской династии Каленусии. Впрочем, дальние и, в конце концов, обедневшие.

«Он спокойно назвал мне свое настоящее имя, – с тоской подумала Авита. – Мне точно не уйти отсюда живой. Конечно, то, что он учинил ночью, было просто жестокой игрой мальчишки-садиста, но когда-нибудь этот потомок Далькрозов решит устроить свои дела с реабилитаторами, и тогда я просто исчезну – меня пришибут пси-наводкой, зароют в каком-нибудь холодном погребе с мокрицами на стенах. За хорошие деньги Департамент согласится не замечать пси-ненормальность этого дернутого аристократа, и все пойдет своим чередом. Цилиан не знал, с кем он связался, про истинное лицо Воробьиного Короля не знает никто. Этот придурок, подрастающий ментальный убийца, а я влипла. К тому же он сейчас читает все мои мысли!»

Вэл моментально ответил вслух:

– Конечно, читаю. А Департамент я не люблю и не склонен поощрять коррупцию. Не собираюсь отрицать, что пошел на жесткие меры, но ведь и ты хотела меня сдать, а это все равно что убить, к тому же глубокие ментальные блоки очень плохо снимаются. Совсем не факт, что это сумели бы сделать те, кто их ставил, – сами реабилитаторы.

– Чего-чего?!

– Если бы тебе удалось покалечить меня этим инъектором, ты бы осталась со своим блоком, и всю жизнь так и ходила бы с промытыми мозгами.

– Не верю.

– Верь, не верь, дело твое. Ладно… Тебе понравились портреты? Вон тот, третий справа, мой прапрадедушка Бенедикт, слыл когда-то ужасным колдуном. Скорее всего, он был мизантропом и псиоником средней руки, но старику отчаянно не повезло с датой рождения. Говорят, ради эликсира бессмертия он замучил полсотни самых преданных слуг, закопал их скелеты в погребе и…

Авиту замутило.

– Ну и шуточки у Воробьиного Короля.

– Ага. Раз ты способна отличать шутки, значит, блок снят качественно. Я, как собака, трудился всю ночь. Был бы я практикующим психиатром – прислал бы тебе счет.

Авита попробовала на зубок двусмысленность королевских речей и, не выдержав, сломалась пополам, безумный смех накатил на нее неудержимо, колени предательски задрожали, она села там, где стояла, – прямо на толстый и пушистый палевый ковер.

Вэл невозмутимо ждал, пока гостья отсмеется.

– Ха-ха-ха! Ой-ой-ой… Зачем ты меня сюда привел?

– Хочу показать тебе еще кое-что. Пошли. Да не на улицу – вон туда, вверх по лестнице.

Второй этаж занимала каминная комната, слева, в анфиладе просматривался обеденный зал с гнутыми стульями и длинным столом красного дерева, но Вэл свернул направо и подошел к закрытой резной двери. Замок, впрочем, оказался вполне современным, хотя и механическим. Воробьиный Король снял с шеи шилообразный ключ на цепочке.

– Никакой псионики. Этот технический примитив тоже элемент этикета.

Дверь распахнулась и открыла взгляду Авиты еще один зал. Над ним, видно, хорошо поработал архитектор, создавая в малом пространстве видимость величественного простора. Полуколонны белого камня лишь слегка выступали из стен. Широкие и высокие окна пропускали потоки света. Пол едва заметно повышался к дальней стене. Там, на трехступенчатом возвышении стояло простое, на вид черное, деревянное кресло.

– Это трон сюзерена. Мои предки сидели в нем, принимая своих верных вассалов. Считалось, что данные в такой обстановке обещания непременно выполняются, так что к воротам Далькрозов в ритуальные дни выстраивалась здоровенная очередь грязного и вечно недовольного мужичья. Как ты понимаешь, эти праздники устраивали очень редко – обещания иногда так трудно выполнять!.. И сними свои ужасные сандалии – к черному креслу положено идти босиком.

– Зачем мне вообще туда идти?

– Можешь попросить у меня чего-нибудь.