«Ещё один! — думаю поражённо. — Вот это да! Месяц выдался очень щедрым на подарки!» Хочется рассмеяться, но понимаю: Михаилу это может показаться обидным. Хотя меня ситуация забавляет. Сначала Ник признался в этом, теперь вот второй из моих «островитян».

— Спасибо, — отвечаю, стараясь не смотреть парню в лицо. Иначе, точно знаю, могу рассмеяться.

— Но когда я увидел, как вы общаетесь с тем мужчиной, Ником, то решил, что у вас… между вами… Простите, не знаю, как сказать, — Михаил растерялся, его лицо его приобрело розовый цвет. Мне показалось, что это так мило, он словно ребенок, который стесняется попросить игрушку.

— Да скажите как-нибудь, я постараюсь понять, — говорю ему.

— Поэтому я сбежал, чтобы вам не мешать. Но когда вернулся домой, то понял, что поступил глупо. Мне захотелось извиниться, но ваш телефон не отвечал. Я только сегодня вам дозвонился, и вот… В общем, Лена, не обижайтесь. Хорошо?

«Ник номер два», — думаю и улыбаюсь.

— Хорошо. А я было подумала, что вы трусишка — зайка серенький.

— Нет, я не трус…

— Но я боюсь, да? — продолжила словами из фильма.

Михаил молча кивает и робко улыбается. Эта эмоция так ему идет, она словно преображает парня, делая намного симпатичнее. «Какой хорошенький», — думаю вдруг о нем, но мысль эту загоняю подальше. Чтобы не заметил и не напридумывал себе чего-нибудь. Как тот, который в Риме остался.

Мы сидим дальше, Михаил начинает рассказывать, с какими приключениями добирался домой. Оказывается, ему пришлось через весь Пхукет топать пешком до гостиницы, поскольку у него не нашлось при себе денег. «Я так быстро выскочил с корабля, — пояснил он, — что даже не успел подумать, как стану добираться».

По пути к нему привязался местный леди-бой, преследовал пару кварталов. «Лопотал что-то, какой я красивый, что у нас обязательно будет классный бум-бум, и он готов за меня замуж», — весело рассказал Михаил. Выражение «бум-бум» мне очень понравилось. Забавный эквивалент того, чем могут заниматься взрослые люди.

Дальше незадачливому путешественнику пришлось удирать от стаи злых голодных собак, поскольку он свернул на какую-то окраину. В общем, до гостиницы добрался только к ночи. Выглядел при этом, как бомж, метрдотель даже вызвал охрану. «Хорошо, у меня ключ-карта сохранилась, — рассказал Михаил. — Иначе пришлось бы на улице ночевать в коробке».

— А это всё почему? — спросила я.

— Почему?

— Потому что не надо было удирать со «Стремительного», придумывая неизвестно что, — улыбнулась я собеседнику.

Михаил рассмеялся. И я тоже: общаться с этим забавным парнем было совсем ненапряжно. Я же последнее время что-то устала от неопределенности. Хочется простых и ясных отношений, пусть просто дружеских.

Мне нравится общаться с Мишей. Он симпатичный, добрый, веселый. С ним не скучно. Но чем дольше мы сидим в ресторане, тем больше понимаю: этот парень не герой моего романа. Настоящий герой — Ник, и вовсе не потому, что у него много денег. В конце концов, как говорит моя бабушка, не жили богато, незачем и начинать. Я не стремлюсь оказаться рядом с состоятельным мужчиной. Не этого хочу.

Всё, о чем я мечтаю, — это любовь. Настоящая, а не напоминающая плохо пропеченный сладкий пирог, который лишь потому прекрасно выглядит, что его сверху густо посыпали сахарной пудрой. Но внутри-то он всё равно полусырой. Вот и многие семейные пары такие. Снаружи все вроде бы хорошо, и жизнь хорошенько прикрыта достатком. Но если посмотреть на суть отношений, то ничего радостного.

Интуиция мне подсказывает, что если я дальше стану общаться с Михаилом, получится именно так. Есть одна очень веская причина, о которой он сам не догадывается. Я прекрасно помню, как парень относится к своей маме. Она для него — царь, бог и воинский начальник в одном лице. Будь её воля, насколько могу догадаться, он бы в Таиланде вообще никогда не оказался — не отпустила б своё чадо, и точка. А я не хочу в перспективе встречаться не только с мужчиной, но и его матушкой. С Михаилом же, могу догадаться, иначе не выйдет. Такой человек, не исправишь.

Да и не хочу я никого перевоспитывать! Что я им, нянька, что ли? И Нику, и Михаилу. Вот уж нет. Мне нужен человек сильный и самодостаточный. В определенной мере, конечно. Поскольку нынче много развелось тех, кому вообще никто не нужен. Не семейные они люди. И так я понимаю, среди богатых процент их очень велик. Рассуждают просто: брак — это обязанности, ответственность. Зачем лишние? Их в бизнесе предостаточно.

Обдумываю всё это, пока Михаил что-то весело рассказывает. Я лишь автоматически улыбаюсь, делая вид, что внимательно слушаю. Но мысли мои витают в другой плоскости. Когда ужин завершается, парень порывается проводить меня до дома. Только я ему отказываю. Вежливо, конечно. Сообщаю, что договорилась сегодня ещё увидеться с подругой. Лицо Михаила становится грустным. Видимо, рассчитывал на романтическое продолжение нашей встречи, чтобы перевести её в свидание.

«Прости, Михаил, — думаю, глядя, как он старается сообразить предлог, чтобы увидеться снова. — Но ничего у нас с тобой не получится». Я умею делать выводы не только на своем опыте. Говорят, на собственном только дураки учатся, а умные — на чужом. Не могу сказать, чтобы я была уж так идеальна. Вовсе нет. Иначе бы не позволила Нику меня целовать, а врезала ему по наглой морде. Зато теперь не вспоминала, как ласковы и приятны были те прикосновения.

Но и дурочкой себя не считаю. Будь глупенькой, дала бы Михаилу надежду. У нас ведь так принято: обнадёживать симпатичных мужчин. Просто чтобы не грустили. Вроде как даёшь им конфетку на прощание, а она такая сладкая, так славно растекается во рту шоколадом. Но так делать нельзя. Напрасные мечты — это больно.

Я не хочу, чтобы Михаил страдал. Потому и не говорю ему, что позвоню, не отвечаю ничего не предложение «ещё как-нибудь увидеться». Но и резать по живому не хочется. Потому говорю так:

— Не знаю, Михаил, когда мы снова сможем встретиться. У меня очень много работы.

Потом благодарю его за ужин, сажусь в такси и уезжаю. Лишь когда выхожу возле своего дома, понимаю: в ресторане остался подаренный букет белых роз. «Не судьба, значит», — пожимаю плечами и иду домой. Надеюсь, что Михаил не слишком сильно обидится. Да ему есть, кому вручить цветы. У него же мама. И она в его судьбе самый главный человек. Уж не знаю, сможет ли он когда-нибудь выбраться из-под этой плотной опеки.

Поднимаюсь на свой этаж, вижу, что чуть выше по лестнице, у окна, стоит темная фигура. Освещение здесь тусклое, не разобрать, кто это. «Наверное, к соседям сверху гости», — думаю и вставляю ключ в замок. Но тут же поворачиваюсь в сторону незнакомца: слышу, как он спускается ко мне.

Из полусумрака подъезда в световой круг заходит мужчина. Смотрю на него снизу вверх. Дорогие кожаные туфли, идеально выглаженные брюки, черное кашемировое пальто, пиджак, рубашка, галстук.