Нырнув в салон, она прильнула к нему, но он отодвинулся.

— Нам не хватит времени, а я не хочу прерываться, — жарким шепотом произнес Гвидо.

Корделию била крупная дрожь нетерпения. Она поняла, что по-прежнему любит этого человека, но теперь это было уже не слепое обожание юной девушки, а безрассудная страсть зрелой женщины, которая знает, что ждет ее впереди.

Ведь в брачном контракте нет пункта о любви.

Лимузин остановился перед роскошным зданием, напоминающим дворец. Гвидо вытащил Корделию из машины и, высокомерно склонив свою голову в ответ на уважительное приветствие немолодого человека, встречавшего их на ступеньках, повел внутрь.

В холле стоял полумрак, но Корделии сразу бросилась в глаза антикварная мебель и персидский ковер под ногами. Они прошли к лестнице, и, уже со ступенек увидев людей, с любопытством смотревших им вслед, она поняла, что оказалась в гостинице, причем очень дорогой.

— На нас все смотрят... — покраснев, смущенно пробормотала Корделия, но Гвидо только повел плечом, давая понять, что это его не волнует.

Горничная поспешила распахнуть перед ними двойные двери номера.

— Здесь чудесно... — начала Корделия.

Гвидо тут же повернулся к ней и, нетерпеливо обхватив ладонями ее лицо, жадно прильнул к губам. Она схватилась за его пиджак, чтобы удержаться на ногах.

— Боже мой... как я хочу тебя, — простонал он, подхватив ее на руки, и понес в спальню.

— Разве мы не должны были зарегистрироваться? — забеспокоилась Корделия.

— Зачем?

— Так обычно все поступают... разве нет?

— Нет, если являются владельцем гостиницы. В спальне Гвидо поставил ее на ноги, резким движением рванул вниз молнию платья и, когда оно упало на пол, замер, жадно обшаривая взглядом роскошное тело Корделии, а потом мягко подтолкнул ее к огромной постели.

Она уже не владела собой, сгорая от страстного томления. Желание ее было так велико, что причиняло боль, и она сделала последнюю, слабую попытку взять себя в руки.

— Может... нам поговорить вначале? — шепнула она.

— Именно в такой момент? — удивился Гвидо. — Ничего не получится! Эта неделя тянулась для меня, словно год.

Он быстро разделся и приблизился к ней, восхитительный в своей наготе.

— Я сейчас умру от желания, — стыдливо призналась Корделия.

Все в нем — глаза, голос, сильное, поджарое тело — возбуждало ее.

Гвидо многообещающе улыбнулся.

— Потерпи еще немножко, моя крошка... — приговаривал он, высвобождая из лифчика ее полные груди с торчащими розовыми сосками.

Застонав, он захватил один из них губами и нежно коснулся кончиком языка. Корделия, чуть не задохнувшись от наслаждения, выгнулась дугой, а он прошелся губами по ее телу и медленно спустил вниз трусики. Она вздрагивала под его ласками, уже почти теряя рассудок.

Когда Корделия запустила пальцы в его густую шевелюру, Гвидо поднял голову и, глядя ей в глаза, снова прильнул к губам в жарком поцелуе.

— Не обижайся, что я отодвинулся от тебя в машине, — прошептал он. — Я боялся, что не смогу устоять и овладею тобой прямо там. Ты заводишь меня так быстро, что я чувствую себя первобытным человеком.

— Я так хочу тебя... — простонала Корделия.

Он стремительно скользнул рукой к ее бедрам, решительно раздвинул их и вошел в нетерпеливо ожидавшее этого вторжения влажное лоно. Корделия ахнула, ощутив его внутри себя.

— Ты как горячий шелк. Быть с тобой... снова... я только об этом и мечтал... с того момента... как расстался с тобой, — выдыхал он с каждым новым мощным толчком.

Она не могла говорить, а только вбирала его в себя, прижимаясь все крепче по мере приближения финального взрыва. Потом словно какая-то огромная волна накрыла ее с головой, и она провалилась в бездну.

Только через несколько секунд они вернулись в реальный мир. Сорвав с постели покрывало, Гвидо переложил Корделию на прохладные простыни и снова обнял. Сердце ее постепенно замедлило свой бег, и она наконец обрела способность думать.

В объятиях Гвидо она испытала неземное блаженство, но оно было щедро приправлено грустью.

Корделия вспомнила свои мечты десятилетней давности. Как далеки они были от того, что она пережила сейчас.

Теперь я буду дорожить каждым мгновением этой полноценной жизни, поклялась она себе.

— Я так сильно любила тебя... — невольно вырвалось у нее.

— Любила? — Гвидо заглянул ей в глаза. Корделия почувствовала, как он слегка отодвинулся, и поняла, что слишком близко подошла к опасной теме. Ей хотелось сказать ему о своей любви, но страх и гордость останавливали этот порыв. Не в силах выразить словами свои чувства, она просто обвила его сильное тело руками и крепко прижалась к груди.

— Мне надоело слушать о том, что было когда-то, — недовольно произнес Гвидо и, откинувшись на подушки, заботливо устроил ее рядом. — Такое впечатление, что жизнь для тебя остановилась десять лет назад.

В первый момент его слова уязвили Корделию. Впрочем, пожалуй, он прав, тут же подумала она. Ведь и я не так давно обвиняла его в том, что он остался в плену у прошлого. Теперь мы просто поменялись ролями.

Тут Гвидо провел рукой по ее телу, и горячая волна желания смыла грустные мысли.

Он заглянул в ее затуманенные глаза и лукаво сказал:

— А теперь я бы хотел продемонстрировать тебе множество удивительных способов, с помощью которых можно получить наслаждение.

Корделия улыбнулась и кивнула, соглашаясь приступить к этому увлекательному занятию.

Четыре недели спустя Корделия сидела в постели и пила холодную воду, которую наливала из большой бутылки, стоявшей возле кровати.

Накануне поздно вечером они прибыли на Амальфитанское побережье, где располагалась роскошная вилла Гвидо. Корделия спала хорошо, но, проснувшись, почувствовала легкое головокружение и тошноту. Она догадывалась о причине этого недомогания.

Накинув легкий халат, молодая женщина вышла на балкон. Внизу шумело море, и свежий ветер приятно остужал кожу. Корделия оглянулась на постель, где, до пояса прикрытый простыней, крепко спал Гвидо, раскинув длинные руки и ноги, и мечтательная улыбка тронула ее губы.

Она была очень счастлива весь этот месяц, который они провели, путешествуя по Европе, и сама не понимала, почему не говорит мужу о своей беременности.

Было только восемь часов, но ей не хотелось снова ложиться в постель, и она решила принять ванну.

Лежа в ароматной пенистой воде, Корделия вдруг вспомнила условия брачного контракта и тяжело вздохнула. Правда, Гвидо нарушил их! Хотя время от времени он уезжал по делам, а также много работал, большую часть времени все же проводил с женой, и теперь, когда они вернулись домой, она не видела причин, почему ситуация должна измениться.