Сент-Ги отправился вместе с ней. Вторая записка для Сильвии тоже лежала нетронутой. Уже не спрашивая Розу, он позвонил на коммутатор, повторив требование переадресации телефонных звонков.

– А сейчас, – заявил Сент-Ги, – не пора ли поговорить начистоту? У вас действительно нет ни малейшей зацепки насчет того, куда Блайс собирался забрать Сильвию на целый день?

– Нет.

– А почему?

– Да потому, что они мне ничего не сказали.

Он покачал головой:

– Звучит неубедительно. Две сестры на чужбине, и надо же, даже не считают нужным, хотя бы из вежливости, ставить в известность друг друга о планах провести врозь целый день! Нет, правда вот в чем: вы поссорились с ней или с Блайсом этим утром, они в отместку, ничего не сказав, уехали, и вам пришлось их выгораживать, когда обнаружилось отсутствие Сильвии в тот самый день, который вы хотели провести вместе, так?

– Мы не ссорились.

– Но тогда что же? – продолжал настаивать Сент-Ги. Роза пояснила, как было дело, и Сент-Ги нахмурился, узнав о неблаговидном поступке Сильвии по отношению к ней. Его единственный комментарий был сугубо практическим:

– Итак, они могли отправиться в любое место в округе в пределах досягаемости имеющегося у них транспорта. Все, что нам остается, – это исходить из вашего предположения, что они отбыли в Грас и на острова. Ну, пожалуй, начнем оттуда… – И Сент-Ги вновь направился к телефону.

Когда он положил трубку со словами: «Час от часу не легче», то вновь обратился к Розе:

– Мужчина и девушка, похожие по описанию на Блайса и Сильвию, отправились в Поркуэролс и Порт-Крос после полудня на прогулочном катере, который на обратном пути из-за поломки двигателя вынужден был задержаться и прибыл в гавань на два часа позже.

– На два часа? Даже если так…

– Даже если так и допуская возможность, что они задержались в Грасе, чтобы перекусить, с учетом времени на обратную дорогу… они же ведь не могут не знать, как вы волнуетесь. Так что… словом, как ни крути, наши друзья должны были уже вернуться. – Он задумчиво посмотрел на Розу. – Как я полагаю, вы начнете опасаться худшего, если я предложу позвонить в полицию Граса и тамошнюю больницу?

– Как раз наоборот, прошу вас, позвоните, пожалуйста.

Телефонный звонок опередил Сент-Ги. Он ринулся к трубке и, сняв ее, кивнул Розе: «Блайс!»

Испытав огромное облегчение, она напряженно вслушивалась в разговор.

– Да… Да… – (С раздражением.) – Хватит распинаться! Ближе к делу! Ты где? Да, да, я знаю… поблизости! Ты еще не звонил врачу? Тогда вызови к ней доктора… сразу же. Да, из Граса – это ближе. А потом возвращайся к ней… Да, я привезу Розу так скоро, как только смогу…

Сент-Ги обернулся и встретил полный беспокойства взгляд девушки.

– В поисках развлечений во время обратного пути их угораздило заехать в горы. По его словам, Сильвия не смогла удержать люльку мотоцикла в равновесии на серпантине, и они опрокинулись на повороте. Сильвия выпала из люльки, ничего не сломав, но сильно ударилась при падении головой. Мотоцикл вышел из строя, поэтому им пешком пришлось брести обратно к maas – это горная ферма, – которую проехали перед этим.

– Идти пешком? Но Сильвия не может… Как далеко это от места аварии? – ужаснулась Роза.

– Четыре или пять километров. Но у них не было выбора: на этих дорогах после наступления темноты всякое движение прекращается. Как бы то ни было, Сильвия справилась с этим, хотя и с трудом. Блайс сказал, что она совсем притихла к тому времени, когда они дошли до места.

– Притихла?

– Я думаю, что она впала в полузабытье после удара головой. На этой maas, как и следовало ожидать, не было телефона, поэтому Блайсу пришлось оставить Сильвию на попечение фермера и добираться на своих двоих до придорожной телефонной будки, откуда он и дозвонился до нас.

– И вы сказали, что доставите меня туда, где они сейчас?

– Да, моя машина припаркована на улице Жуан. Принесите несколько пледов для Сильвии, пару одеял и подушек и встречайте меня здесь через пять минут.

Для Розы эта поездка была как ночной кошмар, который она смогла перенести лишь благодаря тому, что рядом был Сент-Ги: его руки уверенно лежали на руле, а знание дороги – не езда, а сущая пытка! – было совершенным. За считанные минуты веселье и яркие огни городка остались позади, и сейчас они то круто взбирались вверх, то резко ныряли вниз; лес то чернел впереди плотной массой неразличимых в темноте стволов, то в свете фар уменьшался в размерах, превращаясь в четко видимые ряды деревьев по обе стороны дороги, то, по мере того как машина проносилась вперед, оставался позади пугающим своей необъятностью черным массивом.

Сильвия в полузабытьи после удара головой и долгой ходьбы! Что это могло означать? – Роза вдруг ощутила, что не желает делиться своими опасениями и даже говорить на эту тему с Сент-Ги. Она почувствовала мгновенный всплеск гнева в нем, когда он говорил с Блайсом, и была настолько вымотана своей тревогой за Сильвию, что оказалась сейчас просто не в состоянии защищать Блайса.

Как бы понимая, что она близка к шоку, Сент-Ги оставил ее в покое, сведя весь разговор к тому, что сообщал названия деревушек, мимо которых они проносились, да раз или два указал расстояние, оставшееся до конца пути.

Наконец он остановил машину:

– Должно быть, то самое место. – Сент-Ги взял Розу под руку, чтобы помочь вскарабкаться на вырубленные в скале неровные уступы, служившие ступенями к каменному фермерскому дому, прилепившемуся к самому гребню холма.

Дверь им открыл Блайс. Позади него порхала хозяйка дома, что-то лопоча в нервном возбуждении. Ее муж молча сидел у камина, а врач, вызванный Блайсом, только что выпрямился после осмотра Сильвии, лежавшей на диване под коричневым одеялом.

Собирая свою медицинскую сумку на хорошо выскобленном столе, доктор отвечал на вопросы Сент-Ги, а Роза бросилась к Сильвии.

– Да, не вижу причины, почему ее нельзя забрать домой. Тряска в дороге ей не повредит, и переносить ее можно. Есть ушибы и порез, который, как сами видите, я зашил. Более серьезно то, что у нее в некотором роде сотрясение мозга. Но если ей будет обеспечен полный покой и постельный режим в течение нескольких дней, под наблюдением лечащего врача, и неделя легкой посильной работы потом, то она должна оправиться и прийти в норму.

Сент-Ги поблагодарил его, уплатил гонорар и проводил из дома, успев перед этим принести благодарность фермеру на местном горном диалекте. Тем временем Сильвия улыбнулась Розе жалкой улыбкой и с трудом выдавила: «Я так огорчена, Роза, дорогая» – и тут ее вырвало. Пока жена фермера хлопотала над ней, Роза вытирала слезы, ручьем хлынувшие из глаз.

Они завернули Сильвию в привезенные одеяла, и Сент-Ги с Блайсом отнесли ее в машину. Роза подложила ей на заднем сиденье подушку под голову, а Блайс перебрался на переднее рядом со своим кузеном.