Словно прочитав ее мысли, Алекс положил телефон, подошел к ней, взял за предплечья и заговорил тоном, который она не слышала раньше:

– Мы можем отпраздновать событие на следующей неделе. А пока… ты можешь улететь сегодня вечером?

– В Китай?

– Предварительные заезды начинаются завтра.

Либби никак не могла осознать значение его предложения. Она считала, что он запрыгнет в собственный самолет с одной только мыслью – надо победить, и оставит ее позади. Но он хочет, чтобы она сопровождала его?

– Но… я… У меня назначены консультации.

– Значит, я не смогу тебя убедить. Я вернусь во вторник, и мы пойдем куда-нибудь…

Либби кивнула, поцеловала его на прощание и пошла к дверям.

– Отлично. До встречи.

– Я провожу.

– Не надо.

Но Алекс все же пошел за ней. Не зная, стоит ли поцеловать его вновь, она пробормотала: «Удачи» – и сделала решительный шаг во двор, но он схватил ее за локоть, чтобы удержать.

– Еще один поцелуй, и я отпущу тебя.

Он сжал ее в объятиях, но Либби вдруг вспомнила откровенные снимки на прошлой неделе и ужасные вопросы журналистов и увернулась.

– Не стоит. – Либби осмотрелась по сторонам. – В кустах могут быть папарацци.

Улыбаясь, он сделал шаг вперед. Но вдруг она оступилась, чувствуя, что без поддержки в один миг окажется на земле. И в тот момент, когда он подхватил ее левой рукой, и она снова обрела устойчивость, Либби заметила, что его правая рука, обхватившая ближайшую колонну патио, ослабленно сползает вниз, а его выразительное лицо искажается гримасой боли. Увидев ее удивление, он взял себя в руки и слегка покрутил плечами.

– О боже, Алекс, тебе больно.

Отрицательно помахав рукой, он изобразил нечто более похожее на оскал, чем на улыбку:

– Все отлично.

– Пожалуйста, Алекс, позволь взглянуть.

Он поймал ее за руку:

– Ты собиралась писать письмо.

– Сильно болит?

– Ничуточки.

Она внимательно вгляделась в его остекленевшие глаза и, пытаясь побороть горечь и сожаление, выдохнула приговор:

– Мне жаль… – Он не мог себе представить, как хорошо она понимает его чувства. – Но думаю…

Его глаза сузились, ноздри раздулись, вена начала пульсировать на горле.

– Тебе нужны доказательства?

Он сжал правую руку в кулак и поднял ее до талии. Чувствуя смертельный холод внутри, Либби поняла, что выше рука не пойдет.

– Мы сделаем еще одну томографию.

– Хватит с меня чертовых тестов! Я готов к соревнованиям!

– Мне жаль, Алекс. – Она знала – ему кажется, что он теряет в этот момент все. – Но я считаю, ты пока не готов. Мы справимся, хорошо? Когда твой следующий заезд, после Китая? Через две недели? Если немного постараться…

– Прямо сейчас мне надо позвонить, – перебил он ее. – Прошу прощения, мне надо идти.

Он отвернулся и зашел в дом, громко хлопнув дверью у Либби перед носом.

В час дня Эли приехал в офис Либби.

Он оказался высоким привлекательным мужчиной с великолепными манерами. И на сто один процент преданный Алексу Вульфу. Либби задумалась над тем, случалось ли Алексу Вульфу злоупотребить его доверием, как это случилось с ней.

– У меня для вас письмо от Алекса. Я решил передать его вам лично.

«Либби,

Спасибо тебе за все твои старания. После длительных обсуждений моей ситуации с менеджером команды и лечащим врачом было принято решение поменять подход к восстановительному лечению. Я благодарю тебя за твой профессионализм и за потраченное время. Я свяжусь с тобой после того, как снова окажусь за рулем.

Искренне твой,

Алекс Вульф».

Чувствуя себя так, словно в ее руках находится бомба замедленного действия, Либби опустила письмо на стол.

– Он… разочарован, – объяснил Эли, словно это могло оправдать Алекса.

– Я тоже.

Для выполнения грязной работы он прибег к помощи Эли. Наверное, подобное случалось не первый раз.

– Вы должны понимать… гонки – это жизнь Алекса. Он никогда не стал бы чемпионом, если бы не был так сконцентрирован на желании выиграть.

Либби все еще не могла переварить холодный тон этой короткой записки. Как он посмел так с ней поступить? Три дня назад они были вместе: смеялись, гоняли на болиде, занимались любовью, рассказывали о самом сокровенном!

Сдерживая обиду и непонимание, она произнесла:

– Передайте мистеру Вульфу, что я ожидала от него большего… но не стоило. Надеюсь, я не смутила вас, Эли.

Алекс думает только о себе, о своей карьере, и он не остановится ни перед чем для достижения своих целей.

Эли слегка помялся, глядя в пол. Затем сделал глубокий вдох и, поворачиваясь к дверям, сказал:

– Удачи, Либби.

Либби все еще сидела не шевелясь, когда вошла Пэйтон, плотно прикрыв за собой дверь.

– Хочешь поговорить об этом?

– Я была полной дурой, – призналась Либби. – Я сделала именно то, чего обещала себе не делать никогда. Завела роман с клиентом, и не просто клиентом.

Она вспомнила, как Алекс попытался поцеловать ее. В то утро случилось непредвиденное: несчастный случай, подобный его аварии на треке и ее падению с доски. Но это ничего не меняло.

Ей следовало не отступать от намеченного изначально плана. Ей не следовало выходить за рамки профессиональных отношений, независимо от соблазна.

Она бросила взгляд на проклятую записку.

Сегодня утром, вернувшись из Роуз Бэй, она все рассказала Пэйтон и долго проплакала в ее объятиях. Теперь подруга снова обнимала ее.

– Либби, ты ни в чем не виновата. Ты просто человек.

– Чего нельзя сказать об Алексе.

Пришло время посмотреть правде в глаза. Он использовал ее. А она оценила себя не вполне адекватно – в этом журналисты оказались правы. И это ранило больше всего.

Спустя две недели в Каталонии Алекс наблюдал за тем, как команда механиков тщательно проверяет работу его машины перед гонкой.

Он считал, что это зрелище никогда не надоест ему. Но сегодня, как ни странно, не ощущал привычного трепета внутри.

Мысленно он постоянно возвращался к семейным новостям. Джейкоб вернулся домой и начал реставрационные работы над поместьем Вульфов. Как сообщила Анабель, Натаниэль женился и чувствовал себя очень счастливым. Она даже прислала Алексу несколько свадебных фотографий. Пятизвездочный отель Себастьяна – «Лондон Гранд Вульф» – оказался невероятно роскошным.