На пару секунд меня оглушает. Я нахожусь словно в вакууме, куда не проникает ни единого звука. Сердце замирает, а потом начинает с такой силой биться в груди, что становится невыносимо больно.

Горло сжимает невидимая рука, а в глазах все мутнеет от слёз.

В голове же болезненно бьется мысль: «Кирилл собирается жениться!»

И вроде я предполагала такую возможность, но все равно оказалась не готова к этому.

— Так что, вы составите мне компанию? — словно сквозь толщу воды доносится голос Давида Рустамовича.

— Я… кхм… я не думаю, что смогу, — с трудом выталкивая из горла слова, отвечаю ему. — У меня после недельного отсутствия будет много работы.

— Александра, это будут выходные. К тому же Кирилл Сергеевич теперь работает с нами. Мы должны выказать своё уважение ему и принять приглашение.

— Кирилл Сергеевич работает не с нами, а на нас, — с бессильной злостью и обидой произношу я. — И он даже не заметит моего отсутствия. Будет достаточно лишь вашего присутствия.

Он ведь собирается сделать своей «блондинке» предложение, до меня ему и дела не будет!

— Александра, без вас мне совершенно не хочется никуда ехать. Прошу вас, не отказывайтесь. Давайте хотя бы на часок заедем, поздравим именинника, вручим подарок, отметимся и уедем. — Ничего подозрительного не замечая в моем голосе, продолжает уговаривать мужчина.

Первым порывом было отказаться. Категорично. Твердо. Но потом… после секундных раздумий я соглашаюсь.

— Хорошо. Я составлю вам компанию.

Хочу собственными глазами увидеть, как Кирилл сделает шаг, после которого я навсегда вычеркну его из своего сердца. Это будет конец. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Возможно, после этого мне будет легче его забыть и жить дальше.

— Замечательно. До встречи в понедельник, Александра.

— До свидания, Давид Рустамович, — на автомате прощаюсь с мужчиной и отключаюсь.

Полминуты пустым взглядом смотрю перед собой, а после закрываю лицо руками и начинаю реветь. Выплескиваю всю боль, что острыми иглами вонзается в моё сердце. Оплакиваю свои несбывшиеся мечты и робкую надежду, что вопреки всему еще теплилась в душе столько лет.

— Мама …

Оторвав ладони от лица, смотрю на растерянно замершего возле двери сына. Сколько он здесь стоит?

Мои слезы пугают Даньку, и он с тревогой смотрит на меня.

Пытаюсь взять себя в руки. Утираю слезы и, выдавив из себя улыбку, говорю сыну:

— Всё хорошо, сынок. Иди ко мне.

Поймав сына в объятья, целую его в голову и вдыхаю родной запах. Он успокаивает, дарит покой.

— Ты плачешь из-за папы? — тихо спрашивает сын.

— Нет, Данечка. Папа тут не при чем.

— Тогда почему ты плачешь?

— Просто мне стало грустно. Так иногда бывает.

— Почему тебе грустно? Я плохо себя вёл? — вскинув на меня глаза, спрашивает сын.

— Нет, что ты. Ты замечательно себя ведёшь, — говорю, обхватывая ладонями его лицо. — Ты самый лучший сын на свете. Просто мне стало грустно, вот и всё. Но теперь пришел ты, и все прошло. Видишь, я больше не плачу.

Улыбаюсь как можно искреннее сыну. Не хочу видеть в его глазах тревогу.

— Я не люблю, когда ты плачешь. Если я всегда буду рядом, тебе не будет грустно?

— Если ты будешь рядом, то грустно мне не будет, — растроганно отвечаю Даньке. А потом, крепко обняв его, добавляю: — Я тебя очень сильно люблю, сынок.

— И я тебя люблю, мама.

Самые заветные, дорогие и искренние слова о любви словно живительный бальзам омывают мое израненное страдающее сердце. Мне действительно становится легче дышать рядом с сыном. И мир, моя жизнь уже не кажутся такими бессмысленными и пустыми.

У меня есть Данька. Мой любимый и самый родной мальчик. Я буду жить ради него. Ради его улыбки. Его счастья. Я стану еще сильнее, сумею отпустить Кирилла и буду жить дальше так, словно никогда его не встречала.

Это будет непросто, ведь моя любовь к нему сильна. Я всё еще люблю его. Спустя столько лет, люблю. Сильно, страстно, всем сердцем. Но я вырву это чувство из груди, уничтожу. И тогда двигаться дальше станет проще. Надеюсь..

Еще раз вдохнув запах сына, бодро говорю:

— Как насчет мороженого? Оно тоже очень хорошо помогает от грусти.

— Я буду шоколадное, — тут же радостно отзывается сын.

— Договорились. Пойдем, — встав с кровати, беру сына за руку и отправляюсь на кухню.

— Надо Валентину Петровну позвать, — говорит Данька, когда мы спускаемся по лестнице.

— Обязательно, — соглашаюсь я и улыбаюсь сыну. На этот раз уже искренне.

В первый рабочий день после больничного у меня все валится из рук. Мысли то и дело возвращаются к Кириллу и его возможной помолвке. Это мешает сосредоточиться на работе и заставляет нервничать и раздражаться. Я по несколько раз перечитываю договоры, но всё равно никак не могу вникнуть в суть написанного.

Оторвав взгляд от компьютера, прикрываю глаза и тру пальцами переносицу. Начинает болеть голова. И совсем не из-за работы. А из-за мыслей, что не желают никак покидать мою голову.

Раньше мне казалось, что любовь — самое светлое и прекрасное из всех чувств. А теперь оно ассоциируется с болью и терзаниями. Если бы у меня был выбор, сейчас я бы не задумываясь отказалась от своих чувств к Кириллу. Слишком много боли они мне принесли. Я разочаровалась в любви.

— Александра Николаевна, можно? — постучав, ко мне в кабинет заглядывает мой личный помощник. Один из немногих, кому не нужна предварительная запись для встречи со мной.

— Заходите, Константин, — выпрямившись на стуле, произношу я.

— Я хотел согласовать ваш график на эту неделю, — сразу переходит он к делу, и мы минут тридцать заняты тем, что планируем моё время.

— Ах да, запиши, что в эту субботу я иду на День Рождения Давыдова Кирилла Сергеевича.

— Мне нужно купить подарок? Есть какие-нибудь пожелания? — тут же уточняет парень.

— Нет. Подарок я куплю сама, — задумавшись на секунду, говорю ему.

Я помню, что подарок от нас обоих собирался купить Давид Рустамович. Но я хотела купить подарок лично от себя. Вот прямо в эту минуту и захотела.

— Хорошо. Я всё записал. Я продублирую вам расписание на телефон и почту.

— Спасибо, Константин.

Как только помощник уходит, мне приходит сообщение от Матвея.

Он приглашает в обеденный перерыв выпить кофе рядом с моим офисом.

Обычно я не покидаю рабочее место даже в обеденный перерыв, но сегодня, учитывая, что с работой не ладится, решаю согласиться и прогуляться до кафешки.