– Конечно, – сказала Делла. – Я ему передам, но вряд ли отэтого будет толк. Он обожает ходить босиком по углям.

– У тебя не найдется виски с содовой? В горле все пересохло.

– Конечно, Пол, для тебя всегда найдется, – улыбнуласьДелла.

Она смешала виски с содовой и бросила туда несколько кубиковльда. Налив два бокала, она чокнулась с Дрейком.

– Пусть шеф еще сто лет ходит по углям без вреда дляздоровья! – провозгласила она.

Дрейк несколькими глотками опустошил бокал.

– Ты чудная девушка, Делла, – сказал он, обняв ее рукой заталию. – Хотел бы я, чтобы у меня был кто-то, хоть на десять процентовпреданный мне, как ты Мейсону. Как ему это удается?

– Убери руку, Пол, – рассмеялась Делла. – Опыт научил меня,что когда на рассвете в моей квартире появляется мужчина, пьет виски с содовойи разглагольствует о моей необыкновенной преданности Перри, то он вполне можетпотерять контроль над собой.

– Вижу, что ты великолепно разбираешься в мужчинах, –вздохнул Дрейк. – Может, хоть поцелуешь меня на прощание?

– Нет. А то ты, чего доброго, совсем не захочешь уходить.

– Ладно. Я зайду к тебе в контору и доложу все, что удастсяраскопать. Пока, Делла, и спасибо за угощение.

– Долг платежом красен, – улыбнулась Делла, закрывая за нимдверь.

Из-за ширмы вышел Мейсон и лукаво воскликнул:

– О, лицемер! Пытался приставать к моей секретарше! Хотелпоцеловать!

– Что ты, шеф, это было чисто платоническое желание.

– К тому же пьет во время работы, – усмехнулся Мейсон. – Нораз уж ты ради него распечатала бутылку, то давай уж и я глотну после трудовправедных.

Мейсон еще крепко спал, когда Делла отдернула шторы исолнечный свет заполнил комнату. На секретарше был элегантный серый костюм,выглядела она так, словно спокойно спала положенные девять часов.

– Доброе утро, – сказала она. – Жаль было тебя будить, нодругого выхода у меня нет. Ведь я работаю у одного рабовладельца, которыйнастаивает, чтобы я непременно была на рабочем месте в половине десятого утра,а еще лучше – не позднее девяти часов, чтобы успеть просмотреть почту.

Мейсон чуть приоткрыл глаза и сказал сонным голосом:

– К черту этого негодяя, Делла. Почему бы тебе не перейти наработу ко мне? Я бы тебе разрешил спать до полудня…

– Я-то с удовольствием, – сказала она. – Но ведь сначала мненужно за две недели предупредить об уходе.

– Бог с ним, с предупреждением, – проворчал Мейсон. – Пустьзабирает твою двухнедельную зарплату. Кстати, как насчет завтрака?

– Все на столе. Кофе в термосе, апельсиновый сок вхолодильнике, осталось только сварить яйца, вода уже кипит. На столе тарелка стостами, масленка, клубничный джем, в духовке – жаренная ветчина. Я стараласьне беспокоить тебя.

– Милая леди, вы так и не ответили на мой вопрос, –улыбнулся Мейсон, усевшись на кровати и пригладив волосы. – Как насчет того,чтобы перейти ко мне на работу?

– Сначала мне необходимо переговорить с прежним шефом, ноникто не знает, где именно он находится.

– Да? – усмехнулся Мейсон. – Обидно. Пожалуй, после твоегоухода мне уже не удастся поспать. Что нового?

– В утренней газете опубликованы отчет о преступлении, схемаместа преступления, на которой указано положение трупа, а также заявление отом, что известный адвокат Перри Мейсон, по всей видимости скрывающийся отполиции, исчез. Но самое страшное – неожиданный удар в спину: один из людейДрейка предал нас.

– Дай газету, – попросил Мейсон.

– Нет, шеф. Сначала отправляйся в душ, потом завтракай, а ужпосле занимайся делами. Мне нужно ехать в офис, потому что если я там непоявлюсь, то какой-нибудь сообразительный журналист или полицейский можетдогадаться, что я с тобой заодно, и начнет крутиться у моих дверей.

– Кто нас продал?

– Джордж Бэлграйд.

– Кому именно?

– Газетчикам. Они заплатили ему приличные деньги.

– Подожди, Делла. Бэлграйд – это тот самый агент, которыйзнал Дункана?

– Да. Тот самый, что шел за Сильвией Оксман, а выследил васобоих. Она была в приемной, когда ты прошел туда, и вышла оттуда раньше тебя.Таким образом, она могла оказаться там во время убийства или после убийства,или же до того, как оно произошло.

– Хм, логично, – усмехнулся Мейсон. – С таким же успехом онамогла оказаться где угодно.

– Нет, шеф, – сказала Делла, – я серьезно говорю. Газетчикирассуждают так: если она пришла туда после совершения убийства, то у нас нетпричин защищать ее. Если же она была там во время совершения убийства, то,вероятно, она и застрелила Грэйба. Если же она ушла до совершения убийства, тозначит, убийца – ты. Бэлграйд утверждает, что Дрейк нанял его в качестведетектива и что Дрейк выполняет разные поручения для тебя. Бэлграйд считает,что Дрейк и на этот раз работает на тебя и что ты защищаешь интересы СильвинОксман, поскольку пытаешься выгородить ее. Газеты раскопали кучу всякихсплетен, и все это крайне неприятно. И вот еще что: – «Стар» утверждает, чтоженщина в серебристом платье – Матильда Бейсон, бабушка Сильвии Оксман.Совершенно ясно, что обе женщины находились на борту судна, когда былосовершено убийство. Обе исчезли. Матильда Бейсон, по-видимому, покончила ссобой, выбросившись за борт.

Мейсон спрыгнул с кровати и схватил газету.

– В газетах о самоубийстве миссис Бейсон нет ни слова, –заметила Делла. – Это передавали по радио в последних новостях.

– Откуда им известно, что она покончила с собой?

– Когда рассвело, нашли ее пальто, намотанное вокруг якорнойцепи корабля. На подкладке пришита бирка с именем «Матильда Бейсон», да инекоторые знакомые опознали пальто.

– Я знаю ответ на этот вопрос, – рассмеялся Мейсон. – Это несамоубийство.

– Прекрасно, шеф. Тогда завтракай и читай газеты. Я иду вофис и буду изо всех сил выражать недоумение по поводу того, где ты находишься.Я не могу вернуться домой раньше пяти часов, это вызовет подозрения. Еслипотребуюсь – позвони Дрейку, он зайдет ко мне и все передаст. Я оставила накухне приемник, вот тут на карточке записаны названия станций, волны и часы,когда передают новости.

– Сколько сейчас времени?

– Без двадцати девять. Я хочу прийти в офис пораньше, чтобыответить на вопросы, которые могут возникнуть по поводу твоего исчезновения.