Тварь исчезла, словно испарилась. Анна методично обшарила каждый уголок своей спальни, заглянула во все закутки, но так ничего и не обнаружила.

– Вот пакость, – пробормотала она. – Куда же ты подевалась? Вылезай живо…

Через полчаса бесплодных поисков девушка немного успокоилась. Теперь она была уверена – откуда бы ни появилась мерзкая конечность, она убралась восвояси. Положив мыльницу на тумбочку, Анна рухнула на кровать и попыталась осмыслить то, что произошло в этой комнате. Но мысли путались, парализованные пережитым страхом. О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи.

«Эх, кофейку бы сейчас хлопнуть!» – мелькнуло в голове. Сама мысль о чашке кофе заставила Аню соображать быстрее. Ей очень хотелось понять – каким образом отрубленная рука могла двигаться, да еще так резво? Принадлежала рука давно умершему человеку, это не вызывало сомнений. Так, что мы знаем об оживлении мертвецов? Надо признать, практически ничего. Знания Анны в этой области были весьма скудны и носили чисто теоретический характер. Сама она подобными примочками не увлекалась. «Были бы со мной мои книги, в момент бы разобралась, что к чему, – с сожалением подумала она. – Ну, на нет и суда нет. Так что же я знаю об этом?»

Первое, что пришло в голову, – зомби. Но они определенно из другой оперы. Во-первых, это вуду, магия для здешних мест нехарактерная, во-вторых, зомби – это все-таки целый труп, а не его отдельные части. Да и вид у них, надо сказать, поприличнее. Эта же ручка имела весьма несвежий вид.

Что еще? Кажется, можно вырастить тело человека из какой-то косточки. Но это тоже не подходит. Малоправдоподобно, и к тому же рука – это не тело, это огрызок какой-то. Значит, опять не то.

Аня перебрала еще несколько вариантов, но ни один из них не подходил.

В самый разгар размышлений на эту тему ей вдруг пришла в голову мысль, никак не связанная с оживлением мертвых. Она внезапно вспомнила, как громко завопила, увидев эту дрянь на своей кровати. И что же? Никто не поспешил ей на помощь, вот что! Не слышать не могли, орала она так, что звенели оконные стекла. Но почему же тогда они не пришли? Ладно еще Герман с отцом, их спальни на первом этаже, могли и не услышать. Но Сандра?! Она же спит через стену! «Вот засранка, – со злостью подумала Аня, – слышала, небось, и даже с места не сдвинулась. Ну, сейчас я ей организую сладкую жизнь!»

Аня быстро вскочила с кровати и прямо как есть, в ночной рубашке и тапочках, отправилась в комнату Сандры.

В коридоре горели неяркие лампы ночного освещения, было очень тихо. Ничего, сейчас она устроит такой шум, что чертям тошно станет. С такими мыслями Аня решительно взялась за ручку двери в спальне Сандры и толкнула ее, даже не подумав, что та может быть заперта.

Дверь была открыта. В темноте Аня никак не могла понять, в какой стороне находится кровать коварной блондинки. Она была так рассержена ее бездействием, что, не особенно церемонясь, нашарила на стене выключатель и врубила свет.

Кровать стояла точно посередине. Только вот никакой Сандры в ней не было. Комната была пуста!

Анна, не веря своим глазам, медленно обошла уютную белую спаленку, на всякий случай заглянула в ванную с огромной джакузи и кучей дорогой косметики на стеклянных полочках. Сандра словно испарилась. Аня посмотрела на часы – половина четвертого. Куда же она подевалась в такое время? Могло существовать, конечно, весьма простое объяснение – Сандра решила провести ночь в спальне собственного мужа, но Ане почему-то не верилось в такую возможность. Если уж супруги размещают свои комнаты на разных этажах, вряд ли это говорит о бурной личной жизни.

Но проверить свои предположения она все равно не могла. Врываться в спальню к самому Барскову – это уже перебор. Пришлось возвращаться к себе. Анна решила выследить гулену, но неожиданно для себя уснула, едва коснувшись головой подушки. Проснулась она только в девять утра, когда в окошко заглянул робкий лучик тусклого осеннего солнца.

За завтраком Аня вглядывалась в лица сидящих с ней за столом обитателей дома и не могла не признать – ни на одном из них она не заметила ничего подозрительного. Никто не сказал ни слова о ночном происшествии. Понятное дело – Сандра, ее попросту не было, но Барсков и Герман? Либо у них крепкий сон, либо паршивый слух, либо они просто делают вид, будто понятия ни о чем не имеют.

Аня вяло ковыряла вилкой омлет с грибами. Впервые за все время пребывания в этом доме ей подали что-то съедобное, но, как назло, именно сегодня у нее напрочь пропал аппетит. Остальные поглощали взбитые яйца довольно бодро, и Ане стало обидно: посмотрела бы она, как они будут есть, если ей придет в голову рассказать прямо сейчас, какой гость пожаловал к ней в спальню ночью.

Но она этого не сделала. Если присутствующие ни при чем, то ей, скорее всего, не поверят и, чего доброго, решат, что у нее с головой не все в порядке, а если кто-то в курсе, то тем более не стоит обнаруживать свой страх, чтобы не доставлять ему удовольствия. Возможно, на это и был расчет: напугать и выставить ее полной дурочкой.

Больше всего Аню интересовала Сандра, на свежем личике которой она не заметила и следа бессонной ночи. Где же ее носило? Хотелось бы знать, но в лоб же не спросишь! Хотя, зная ответ на этот вопрос, многое можно было бы прояснить. Слишком много загадок. Не успеешь разгадать одну, как тут же, как чертик из табакерки, вылезает другая. Впрочем, это Аня погорячилась, на самом деле она до сих пор не разгадала ни одной тайны, они росли просто как снежный ком.

– Как вам спалось, дорогая? – Аня настолько опешила от подобной наглости, что не сразу нашлась что ответить. Сандра терпеливо ждала, глядя на нее слишком внимательно, чтобы вопрос можно было счесть случайным. С чего бы это ей вдруг интересоваться самочувствием столь нелюбезной ее сердцу гостьи.

– Прекрасно! – отчеканила Аня, глядя прямо в холодные глаза. Что-то едва уловимое дрогнуло в глубине расширенных зрачков блондинки. Затем она кивнула и продолжила намазывать булочку джемом.

– А вот я спал отвратительно! – поделился своими ощущениями Герман. – Мне всю ночь снились кошмары, а я все никак не мог проснуться. Мерзкое чувство.

Барсков промолчал. Он первым поднялся из-за стола и попросил Аню после завтрака пройти в его кабинет. Она торопливо допила кофе и вышла следом за ним.

Барсков стоял у окна и курил, делая глубокие затяжки. На первый взгляд его поза была в высшей степени достойной, однако, приглядевшись, начинало казаться, что, если его тронуть, он зашипит. Барсков был очень зол.

– Вам удалось узнать что-нибудь новое? – спросил он, не оборачиваясь.

– Кое-что, – уклонилась от прямого ответа Анна, – но пока это только усложнило картину. Могу лишь с уверенностью сказать, что Глеб Кутько погиб не случайно. И не покончил с собой. Думаю, это убийство.

– У вас есть доказательства? – встрепенулся Барсков. Он нервно загасил сигарету в пепельнице и подался вперед.