Ударом ноги захлопнув дверцу шкафа, Крис также бегом кинулся вниз. Быть может, еще не все потеряно? Быть может, Марджори где-то в доме?

В гостиной на столе он увидел маленький листок бумаги. Записка. Черт возьми!

Дорогой Крис, не могу выразить, как благодарна тебе за гостеприимство. Ты очень мне помог. Благодаря тебе я оправилась гораздо быстрее, чем рассчитывала, и теперь, чувствуя себя практически здоровой, не хочу и дальше обременять тебя. Так что мы с Майклом возвращаемся домой. Еще раз огромное спасибо…

Проклятье! В припадке злости Крис скомкал бумажонку и ударил кулаком по столу.

А через минуту он уже сидел в машине и как одержимый гнал ее по пыльной дороге. Резко затормозив перед домом Марджори, Крис двумя прыжками взлетел на крыльцо — мирно гревшийся на солнышке Нико только успел с громким мявом убраться с дороги — и, не постучав, ввалился в гостиную.

Марджори сидела в удобном кресле и ела грушу. При виде Криса на лице ее отразился сначала страх, потом чувство вины, а затем упрямая решительность.

— Что с тобой?

— Со мной? Это ты уехала из дому украдкой, даже не предупредив никого! Что с тобой?

— Со мной? — изобразила Марджори святую наивность. — Ничего. Сижу, ем грушу. Хочешь?

— Нет, будь она проклята, эта груша! Если хочешь знать, я привез тебе ланч домой! Собирайся, едем.

— Я никуда не поеду. Мы и так достаточно долго тебе докучали. Теперь я выздоровела и прекрасно себя чувствую.

— Ну да, вижу, как прекрасно ты себя чувствуешь!

Вывихнутое плечо Марджори по-прежнему было забинтовано. А когда она резко встала, услышав его обвинения, то пошатнулась и вынуждена была ухватиться за спинку кресла.

— Я уже вполне могу справляться со всем самостоятельно. Нам и правда пришла пора возвращаться домой.

— И поэтому ты сбежала. Потихоньку, точно воровка.

— Я не сбегала! — возразила Марджори. — Просто не хотела ненужных споров. Ты же сам говорил, что нельзя спорить на глазах у Майкла.

— Откуда ты знаешь, что мы бы не сошлись во мнениях?

Крис испепелял ее гневным взором. Но Марджори вынесла этот взгляд без тени страха.

— Жизненный опыт, — сухо ответила она, снова опускаясь в кресло. — Предположим, я бы сказала тебе, что хочу сегодня вернуться домой. Что бы ты ответил? О да, конечно, давай я тебя отвезу?

Крис еле удержался, чтобы не топнуть ногой.

— Я бы попытался переубедить тебя, заставить внять голосу разума. Это был бы не спор.

— Ну да. А когда я пытаюсь переубедить тебя, то это спор. Здорово придумано. — Марджори пожала плечами и, по-женски нелогично, добавила: — И вообще я не хочу внимать никакому голосу разума. Поэтому вызвала такси, чтобы меня отвезли домой.

— Совсем как в тот раз, да? — с горечью спросил он.

Марджори замерла в кресле.

— Нет, не как в тот раз. Сегодня я никуда не сбегала. Я возвратилась домой.

Крису показалось, будто его предали. И в самый неожиданный момент.

— Почему? — наконец вопросил он, после того как добрую минуту молча разглядывал Марджори. — Почему? Со мной что, так трудно жить в одном доме?

Она замялась.

— Ты был очень добр…

— Добр? — с презрением повторил Крис. — Я вовсе не пытался быть добрым!

— Знаю, — едко отозвалась Марджори.

— Тогда…

Раздался быстрый перестук ног за дверью.

— Майкл, — торопливо перебила Криса Марджори. — Давай не будем выяснять отношения при нем, ладно?

И в это самое мгновение в гостиную влетел Майкл.

— Привет, пап! Ой, мам, мы что, вернулись обратно?

Восторженная улыбка, которой он приветствовал Криса, слегка померкла, стоило мальчугану перевести взгляд на мать.

Крис мысленно потер руки. Вот и отлично, пускай теперь сама объясняется с сыном.

— Майкл, это наш дом, — ровным голосом отозвалась Марджори. — Мы живем здесь. И остановились у Криса только до моего выздоровления.

— Но ты еще не совсем выздоровела! — запротестовал мальчик, не связанный никакими правилами относительно споров.

— Вполне выздоровела. Правда, Крис? — Взгляд Марджори предупреждал: только посмей возразить!

Крис раздраженно сунул руки в карманы джинсов и пожал плечами.

— Если ты так говоришь…

— Именно так я и говорю, — твердо заявила Марджори. — И так оно и есть.

Хотя Марджори настояла на своем, а дома, как известно, и стены помогают, в эту ночь ей тоже не скоро удалось уснуть. Она мысленно перебирала в памяти события сегодняшнего дня, снова и снова твердя себе, что поступила правильно.

Дальше жить в доме Криса означало для нее подвергаться постоянному риску. Кто знает, сколько еще она смогла бы бороться с собой и с искушением, которое с каждым днем делалось все сильнее?

Вчера ночью, после постыдной сцены в гостиной, когда Крис застал ее пялящейся на него, Марджори вернулась к себе в спальню униженной и морально уничтоженной. Если сон и прежде не шел к ней, то теперь и подавно. Сгорая от стыда, она сидела перед окном, невидяще глядя перед собой.

И вдруг на тропинке, что вела к морю, появился Крис. Он надел джинсы, но по-прежнему был без рубашки. На плече у него висело полотенце.

Куда это он? Купаться? В три часа ночи?

А вдруг и он борется с теми же демонами, что и она? Вдруг и ему отчаянно хочется воскресить упоительные моменты прошлого?

Очень может быть. Марджори прекрасно понимала, что Криса тоже сильно влечет к ней. Наверняка он с радостью затащил бы ее в постель. Да, он тоже хотел ее — но не любил.

А Марджори надо было, чтобы ее любили.

Однако полчаса спустя, когда на тропинке снова появился знакомый силуэт, молодая женщина с ужасом осознала, что готова согласиться и на меньшее. Уж слишком он был хорош. Слишком сильное желание вызывал в ее истосковавшемся по мужской ласке теле. О, если бы эти руки снова скользнули по ее груди, если бы она снова ощутила под ладонями горячее, твердое тело… Пробежала бы пальцами по полоске волос, что спускаются по животу вниз… вниз…

Марджори даже ахнула, так захватили ее мечтания.

Любовь! Ты же мечтаешь не просто о ночи страсти, а о любви!

Но все напоминания были тщетны.

Тогда-то Марджори и поняла, что должна немедленно покинуть дом Кристофера Стоуна.

Ее разбудил стук во входную дверь. С трудом вырвавшись из сети обрывочных, беспокойных снов, Марджори посмотрела на часы.