— Так ты САМ в низшем плане чуть ли не носом в него тыкал! Фактически орал: “я даэдра”! Не будешь так делать — данмер как данмер.

— А мне казалось — я просто старался почувствовать, — озадачился я.

— Нет. Всё, что требует усилия — сознательное, активное действие. Если не в Нирне, то в Обливионе точно.

— Ладно, давай учиться, — успокоился я.

И несколько часов некрохрыч читал лекции, довольный, как дорвавшийся до не занятых развесистых ушей умертвий. А потом я завалился спать — время позднее, а завтра в дорогу.

6. Дефекационная теология

Проснулся с тяжёлой головой наперевес: она не болела, но некрохрыч ментальной лопатой меня явно загрузил, сна толком не хватило. Не то, чтобы не выспался, но чувствовал себя пыльным мешком из-за угла стукнутым. Хотя вспомнил несколько моментов, небезынтересных.

— Встань передо мной, как лист перед травой, — сопроводил я указанием призыв дохлятины.

— Иди в жопу, Рарил! И вообще — что за мудацкое “как лист перед травой”?! — поздоровался Анас.

— Не пойду, подходящих жоп не наблюдается…

— Сам виноват! — обвинительно простёр призрачную костяшку пальца дух.

— Не звиздите! А насчёт листа — не знаю, — признал я. Выражение какое-то, но действительно глупое.

— Вот и не используй!

— Вот и посмотрю. Так, слушай, у меня к тебе вопросы. Первое: вот я пылюкой дышу, а чахотки какой не подхвачу?

— Ты что, аргонианин что ли? — заеврействовал Анас.

— А у данмеров подобного не случается? — параноисто уточнил я.

— От обычного пепла Красной Горы — нет. Но иногда пепел несёт проклятье Обливиона. Не знаю, из-за чего. Трибунальцы обвиняют Шестой Дом, но точно не знаю. Тогда да, проклятье повреждает лёгкие, но это излечимо простейшим зельем.

— Ну и хорошо, — порадовался я. — Так, и ещё: эта Листа — какой она мер?

— Босмер, конечно, — подала дохлятина призрачными плечами.

— Это эти, которые грынписовцы? — покопался я в памяти.

— Можно и так сказать. Зелёный Пакт запрещает причинять вред растениям, но не запрещает пользоваться последствиями причинённого вреда. Только не одобряет… Да даэдра с ними, с босмерами, — отмахнулся Анас.

— Ну да, я вот рядом с ней, — изящно пошутил я. — Слушая, но дамочка же курит какую-то пакость.

— Трубка — костяная. Курево — перемолотые личинки. Они жрут листы, вроде с этим… ацетилхолином… никотином, в общем. И канабиоиды вроде… Рарил, у тебя в памяти — бардак! — гневно выпучил он на меня глазницы.

— Я, блин, не ботаник и не медик! — возмутился я.

— А кто? Вот кто ты, даэдра с безумного плана?!

— Твой симбионт! Вот докопался, мертвечина, — посетовал я, потому что сказать — кто толком, не лукавя, не получалось. — Надо было девку на ночь брать, ты бы не такой сволочной скотиной бы был.

— Вот и бери, — покивала мертвечина. — У тебя всё? — задрал он черепушку.

— Да щаз! У меня к вашей надутой дохлости ещё вопрос. Что Листа мне трындела, на тему магии, знаешь?

— Естественно! А что делать… Не знаю, Рарил, — развела костяшками мертвечина. — Призывать сильного даэдра — не сможешь. Вселить в труп духа — тоже не выйдет, да и трупа нет. Хотя попробую кое-что показать, может, и выйдет. Если будет труп, если… Много “если”.

— Охренительно обнадёживает.

— Как есть.

— А призыв готового мертвеца из Обливиона — игровая условность? — уточнил я.

— Ты удивительно проницателен! Всё, вали давай! И завтракай. И повкуснее! И вина немного выпей. Из пепельного винограда, — мечтательно закатил глаза Анас.

— Вот сразу мог сказать, что выпить захотелось, а не сволочиться и всё вот это, — осудил я духа.

Ну и, хмыкая, попёрся питаться. Конечно, вариант “авось пронесёт” в плане возможного столкновения с местной сволотой мистического толка и просто сволотой — мне не очень нравится. Но вариантов, кроме как “действовать по обстоятельствам”, не предвидится, так что и чёрт с ним.

Вурвар уже жрал (что после двух девок неудивительно — оголодал, бедолага), поприветствовал меня кивком и продолжил поглощать снедь. А я, затребовав бутылку вина из пепельного винограда (пусть дохлятина порадуется, не жалко, да и самому интересно), сам начал питаться. Подтянулись норды и Листа, начали жрать, а я, как только Вурвар отвалился от стола, поинтересовался:

— И куда мы дальше, уважаемый Вурвар?

— Ах да, Рарил, вы же не знаете маршрута, — театрально всплеснул руками он. — Из Маар Гана мы направляемся в яичную шахту Саримисун-Асса, почтенный выкупил долги большинства осуждённых. Оттуда — в Кальдеру, осуждённые в дома удовольствий. И оттуда — уже в Балмору. Обогнём пики…

— Можно ущельем, — нейтрально проронила Листа.

— Бандиты, эшеленды, — нахмурился Вурвар. — Впрочем — посмотрим, — кинул на меня взгляд торгаш. — Выдвигаемся, — поднялся он.

И мы выдвинулись, покинув Маар Ган. Первое время мы двигались по пепельному ущелью, очень похожему на лавовый путь на пути к Маар Гану, вроде бы вполне безопасно, но вдруг появились розово-коричневые, большеухие, противные… В общем, много какие, противные на вид тварюшки небольшого росточка, да ещё постоянно припадающие к земле. Скампы, в общем, что подтвердили выкрики нордов.

Насколько я помнил, особых проблем эти тварюшки не представляли, но норды раскрутили пращи, начав посылать в выкапывающихся из пепла (привычное место для нычки даэдр, похоже) ушастых. И я пару раз послал огненную стрелу, демонстративно разведя руками в адрес Листы — мол, чем их ещё прибивать прикажешь? Атронаха или лича какого лютого призвать?

Магичка аж фыркнула на мои мудрые выражения рожи, и тут я почуял ОЧЕНЬ назойливое теребление своей душевной требухи. Даже посильнее, чем когда Анас на хитиновый меч нацелился. Это чего это он, бегло призадумался я. А потом вспомнил: “...отвратительное место. Каждый жалкий скамп норовит пнуть, а ты ничего не можешь сделать!”

Это, похоже, мертвечине очень захотелось надавать люлей тварей там, где он может сделать “что-то”. Ну, понимаемо, одобряемо, пусть резвится, ухмыльнулся я, вызывая духа. И чуть не испугался — Анас встопорщил свой рваный балахон из призрачно-чёрного материала, оскалил череп, аж подсвечивал красными глазницами. Еле заметно дёрнул черепом в мой адрес, типа кивнул.

И с жутким, пробирающе-замогильным рёвом и гоготом рванул на скампов. Эк разошёлся, некрохрыч, оценил я летучих и безоговорочно