По мне, лучше запретить самостоятельное оказание любой медицинской помощи, введя соответствующую статью в Уголовный кодекс. А подобное лечить подобным, особенно по утрам, это не только принцип гомеопатии, но отчасти и национальная идея.

Расскажем про нашу народную гомеопатию. Ситуация такая: есть узбек. На обложке его истории болезни в графе, где отмечаются контактные телефоны родственников и указывается, чей это номер, написано кратко: Хозяин. Узбек с ним и выпил, как он потом об этом сказал, когда смог разговаривать. Выпил много, до потери рассудка и судорог. А что у нас народная медицина советует делать при эпилептическом припадке, и вообще, при любых судорогах? Правильно, разжать челюсти и что-нибудь из подручных средств воткнуть в рот. Непонятно зачем, но почему-то так считают все. А поскольку самая сильная мышца организма это жевательная, то без рычага челюсти не разожмешь. Поскольку пили в бане, то в качестве рычага применилось полено. Полено в бане всегда под рукой. Спрашивал хозяев, а почему в таком случае не кочерга? Кочерга вроде как удобней? Хозяева ответили, что они не дураки, кочергой пытались, но она почему-то согнулась. Но полено не удалось просунуть в ротовую щель, даже сбоку, где у испытуемого не хватало пары зубов. Сейчас не хватает больше. А что еще в бане под рукой? Правильно, топор. Полено слегка обтесывается клинышком и ударом обуха топора забивается в глотку. Судороги от процедуры не прошли, но у узбека исчезли остатки сознания. Еще по непонятной причине оказалось сломанным плечо, но это уже мелочь, которую мы и сами-то сразу не заметили, это ерунда по сравнению с тем, что произошло во рту.

Раз в пять лет каждый из нас должен посещать учебный цикл в Институте усовершенствования врачей. И на каждом таком цикле слушать одну и ту же лекцию под названием: «Трудные дыхательные пути». Каждый раз нам рассказывают про одни и те же сложности, которые могут возникнуть у анестезиолога при введении трубки в трахею. У кого-то короткая шея, у кого-то большой язык или не открывается рот. Мне смешно слушать эту лекцию, такая трудность, как забитое в глотку полено, наука не описывает. И действительно, во рту узбека творилось что-то страшное: на тебя смотрели два языка; заглянув глубже, ты видишь разорванное пополам мягкое (да и твердое тоже) нёбо, болтаются какие-то остатки зубов, а что там дальше, понять невозможно. К счастью, узбек дышит самостоятельно, и по звуку воздуха из трахеи трубочка вводится в нужное место. Главное, узбек поправился, через неделю уже пытается жевать, учится разговаривать ртом и просится к своим хозяевам. Хозяева у него хорошие, приходят каждый день, заботятся о своем питомце. Тяжело ему жить без любимых хозяев в нашем приюте.

Расскажем еще про один случай самостоятельного оказания медицинской помощи, пример того, как в нашей больнице пациенты друг другу лечили невроз навязчивых состояний. Случай хотя и жестокий, но оказался вполне успешным.

Навязчивости есть у всех, и многие мы за собой не замечаем сами. Большинство их безобидные, ну например, обратите внимание, какой ногой вы вначале наступите на проезжую часть? И не удивляйтесь, если окажется, что вы постоянно делаете первый шаг на пешеходный переход одной и той же ногой, левой или правой. Да, вы можете сознательно сделать первый шаг с другой ноги, но отвлекшись, не обращая внимания, вы будете первой наступать на зебру ногой, привычной для вас. Никогда не видели людей, грызущих свои ногти? Видели, просто не обращали внимания, если только это не профессиональный грызун с рваными краями ногтей, не скрывающий своей привычки. А если так, кто-то иногда покусывает, мы не обращаем внимания, пока он не кусает ваши. А это тоже одна из навязчивостей. Кто-то ковыряется в ушах или грызет зубочистку, кто-то сосет колпачок от авторучки. Но иногда навязчивости доходят до состояния ритуала, до сложных привычных действий, и сам человек не может объяснить, зачем он это делает, зачем ему, к примеру, обязательно надо пересечь проезжую часть, прыгая на одной ноге, или войти в открытую дверь спиной вперед. Так надо, и все.

Наш пациент человек обычный, средних лет, как и все мы, и имеет навязчивость, к сорока годам доведенную до степени ритуала. Суть его действия в том, что на любой мягкий предмет мебели, кресло, диван, кровать, он садится примерно так: разбегается, подпрыгивает, разворачивается в воздухе и с упоминанием японской матери шлепается на седалище. Зачем он это делает? Дебил? Да, но не настолько, чтобы не отвечать за свои действия. Безобидно? Вполне. Кому-то мешает? Пожалуй, никому, если он занимается этим дома, кроме разве что него самого. Копчик у человека сломан давно, а на сегодняшней день он лечится от парапроктита. Допрыгался. Парапроктит штука болезненная, но задница продолжает искать приключений. Прыжки повторяются в палате. Разбег от входа, прыжок, скрип кроватной сетки. Это нравится особенно, это вызывает громкий смех, а в коридоре слышны матюги соседей по палате. Их почему-то действие раздражает, особенно ночью. Что поделать, люди нетерпимы к человеческим слабостям.

Идея борьбы родилась быстро. Пока страдалец был на очередной перевязке, соседи под панцирную сетку кровати подставили табурет. Товарищ заходит в палату, разбегается, прыгает… И с разбегу падает задницей о деревянную табуретку… Тут уж на крики страдальца прибегают врачи из ординаторской. Оперативное следствие заходит в тупик, в палате круговая порука, никто ничего не видел.

Ладно, ритуал ритуалом, но задницу надо беречь. Перед прыжком приходится заглянуть под кровать, нет ли под ней табурета. Табурета нет — совершается прыжок. Тогда соседи вместо табуретки кладут на пружинный матрас лист фанеры. Разбег, полет… Товарищу приходится менять тактику, действие усложняется: вначале надо подойти к кровати, заглянуть под нее, пощупать матрас, если мягко, можно прыгать. Несколько шагов назад, разбег, прыжок, мягкое приземление, довольный смех.

Но коллективная мысль рождает новую идею: сетка кровати снимается с опорных крючков и ставится на их края. Прощупывание матраса не выявило жестких предметов. Разбег, прыжок… Кровать складывается, Задница шлепается на пол, сверху с обеих сторон страдальца бьют спинки кроватей.

Вчера смотрю — идет, прихрамывает, рука в гипсе. Говорят, уже день, как не прыгает. Дай бог, а вдруг избавился от навязчивости?

В районную больницу случай заносит роженицу. До роддома «Скорая» довести уже не в состоянии: стремительные роды, крупный плод, кровотечение, отслойка плаценты. Будущая мать была сильно навеселе, активно сопротивляется всему, что не связано с продолжением застолья. Приходится насильно завалить на операционный стол и пристегнуть наручниками. Наркоз. Кесарево сечение.

Радость первого кормления можно отложить, мамаша спит после наркоза, пусть заодно и протрезвеет. Ребенок в люльке для недоношенных. Когда новорожденное существо достали на свет, оказалось, что нельзя про него сказать, что оно крупное, крупное у него только одно — голова. Очень большая голова, гидроцефал. Но живет, дышит, хотя, если честно, лучше бы умер сразу или родился мертвым.