— Прости, что разбудила, — вздохнула я.

— Это самое приятное, когда ты меня будишь. Желательно поцелуем. — И муж улыбнулся.

Коснулась его губ своими и задала вопрос:

— Скажи честно, ты хочешь победить на выборах?

Маркус задумался.

— Плох тот воин, который не хочет выиграть сражение. Но в данном случае я бы предпочел, чтобы победил отец.

Я верила мужу и знала, что он говорит правду. Не участвовать в выборах он не мог — окружающие расценили бы это как слабость. И боюсь, в будущем у него не было бы ни малейшего шанса на победу. Ведь враги помнят все твои ошибки и даже те шаги, которые ты не сделал. Но и победить на выборах означало полностью изменить жизнь. Уверена, что с правлением Маркуса стало бы меньше войн и больше научных разработок, внедренных в нашу жизнь. Муж будет прекрасным и достойным правителем. Но, положа руку на сердце, я не хотела, чтобы он выиграл. Может, чуть позже, через несколько лет, но не сейчас. Да, это было эгоистично. Да, я думала не об империи, а о нашей личной жизни, которая не будет после этого прежней.

— Смотрю, ты подружилась с Бьорном-младшим, — прервал мои размышления муж.

Я насторожилась, неужели он что-то заподозрил и узнал о нашей вылазке?

— Мы с ним подружились после сражения с черными магами в Дэве, — ответила я. — И ты же знаешь, какая я любопытная — мне интересно, как продвигается расследование. Вот и приходится приставать к Ивейну, чтобы разведать обстановку. Ты же мне ничего не рассказываешь!

Маркус нахмурился:

— Арианна, прошу, не влезай ни в какие передряги. Если у тебя есть подозрения, сразу скажи мне. Дело обрастает новыми деталями. Будь осторожна.

— Новыми деталями? — навострила ушки я.

— Дорогая, даже не спрашивай. Во-первых, я теперь служу в другом министерстве и в заседаниях Бьорна участвую редко. Во-вторых, военный министр на совещаниях заставляет всех приносить клятву неразглашения, дабы не было утечки, — объяснил Маркус.

Я тут же поникла, и у кого мне теперь узнать информацию? Только если залезть под стол в кабинете министра и подслушать.

— Какие планы на эти дни? Останешься со мной в Аркусе или поедешь в Дэв? Может, погостишь у бабушки, пока я занят? — предложил Маркус.

Я решила сказать мужу правду. Или почти правду.

— Собираюсь посетить Оверонию. Именно туда отправилась Афира с Бореем из эльфийских земель. Вдруг я смогу что-нибудь узнать про артефакты богов?

— Арианна, одну я тебя не отпущу. Подожди пару недель. Закончатся выборы, и я поеду с тобой. — И муж сильнее сжал меня в объятиях.

— Я не могу ждать, Маркус. Две недели — это слишком долго. Мы и так почти два месяца не можем снять с Риса проклятие «стазис». Нужно торопиться. Ты не переживай, меня будут сопровождать Этайн и Люциус, — успокоила я мужа.

— Люциус? — удивился Маркус. — Когда ты успела с ним это обсудить?

— Встретила его только что в коридоре. И сразу же попросила о помощи. Он согласился, — затараторила я, чтобы у мужа не было возможности задать мне новые вопросы.

— Хорошо. Я уверен в его магических силах, если что, он сможет вас защитить. — Увидела, что Маркус успокоился, а значит, у меня не будет проблем с поездкой. Он поинтересовался: — Может быть, отправить официальный запрос от семьи Дариусов лорду Хеднару, чтобы он вас встретил и разместил в своем доме?

— Не надо! — вскрикнула я. Ранее мы обсудили это с Люциусом и пришли к выводу, что Хеднар нам не поможет. — Мы пробудем в землях оборотней всего день с частным визитом. Остановимся в доме Тани Родригес, сходим в местный храм, поговорим со старейшинами. Может, они что-то знают о том, как снять проклятие.

И я нежно поцеловала Маркуса, стараясь успокоить, а заодно усыпить его бдительность. Мужу незачем знать, что наша троица переместится в Оверонию под видом бывших студентов академии. Пусть Маркус спокойно занимается подготовкой к выборам, Ивейн ищет преступницу Драгон, а я в это время попробую отыскать утерянные артефакты забытых богов.

Мы с Этайн и Люциусом переместились в просторную комнату с деревянными стенами, с потолочных балок свисали обереги из кусочков ткани и меха, окна были зашторены клетчатыми занавесками.

— Ой, вы так внезапно появились, что я испугалась. — Хозяйка дома Таня Родригес стояла у окна, прижав руки к груди. — Добро пожаловать в мой дом и в Оверонию.

Она искренне улыбнулась, а я поблагодарила ее за гостеприимство:

— И вам большое спасибо за то, что согласились нас принять. Лорда Люциуса вы наверняка знаете. А это моя подруга Этайн — преподаватель Академии темной магии.

— Да, с лордом Дариусом мы знакомы — он был на нашей свадьбе, — произнесла Таня и тут же запнулась, с опаской глядя на меня.

Я понимала ее неловкость и от этого чувствовала себя не в своей тарелке. Давно не испытывала к Рису романтических чувств, но проклятие и желание помочь объединили нас с Таней.

— Я покажу вам дом. — Хозяйка пригласила нас подняться на второй этаж.

Мы осмотрели похожие комнаты с деревянными панелями на стенах, цветастыми циновками на полу, покрывалами и шторами, сшитыми из разноцветных лоскутков. Чуть позже все расположились на диванах в гостиной с большими чашками чая в руках и ароматным печеньем на тарелках. Я обернулась к окну и ахнула: ветки елей упирались мохнатыми лапами в окна.

— Да, мой дом в лесу, — улыбнулась Таня. — Как и другие. Оборотни обычно строят два-три дома подряд для членов семьи, но в отдалении от соседей.

— Из-за оборота? — догадалась я.

— Скорее всего, дань традициям. Сейчас мало кто может оборачиваться по-настоящему. Лишь избранные из клана старейшин — оборотни по крови. Остальные соблюдают традиции кланов, сбиваясь в стаи и следуя памяти предков. Но многие не обладают истинным оборотом, лишь магической трансформацией, — объяснила мне хозяйка.

— Ого, — удивилась я, — а что, бывает истинный и не истинный оборот?

— Вы совсем о нас ничего не знаете? — поинтересовалась Таня.

— Темные маги кое-что знают, но Арианна росла в Белом Царстве, там практически нет поселений оборотней, — подключился к разговору лорд Люциус. — Истинные оборотни — это те, кто может физически оборачиваться в какое-либо животное. Процесс этот, насколько я понимаю, болезненный и внешне малоприятный.

— Все так и есть, — подтвердила Таня Родригес. — Мой отец мог оборачиваться, но это происходило лишь два раза в год. В такие дни он уходил в лес, полностью теряя свою человеческую сущность. Лишь мать могла его чувствовать, ее зверь общался с его. Но мама не была истинным оборотнем, человеческая сущность подавляла звериную. И у нас с братом не было способностей к истинному обороту. Но Альвес в отличие от меня мог превращаться в животное с помощью магии. Правда, ненадолго.