– Ау! – окликнула Дафна неуверенно.

– И фто мне, скажи, за фадость слыфать твое«ау»?! – отозвался спокойный голос.

Уже не сомневаясь, Дафна сделала последнюю перебежку,повисла на поручне и заглянула в кабину. Желтые фары трамвая разбивались о тучуи застывали впереди пятном, скорее мешавшим, чем позволявшим разглядетьчто-либо.

На месте водителя трамвая сидела Эльза Керкинитида ФлораЦахес. На носу у нее помещались круглые маленькие очки. Они были уникальны ужетем, что со свойственным ей своеобразным юмором Шмыгалка белилами изобразила наних круг и прорезь оптического прицела.

Как всегда, она показалась Дафне смешной и грустнойодновременно.

– Это вы выпустили кота?

– Да, тарогой мой фюпсик! Он пыл такой несфястный…Надеюсь, ты не против, филочка моя?

Дафна благоразумно промолчала. Она отлично помнила, с кемимеет дело.

Внезапно вагон резко дернулся и начал падать. Дафна взвизгнула.Эльза Керкинитида Флора Цахес неспешно извлекла флейту, мало смущаясь тем, чтоони почти лежали на водительском стекле. Как всегда, маголодии ее былибезошибочны. Трамвай вернулся на прежнюю высоту. Даф прикинула, что собственныхее способностей едва хватило бы, чтобы поднять в воздух мотоциклетную коляску.Куда уж там вагон!

От Эльзы Керкинитиды ее восторг не укрылся.

– Нифего слопного, фюпсик мой! Пфосто фоздушная фяма!Твенадцать лет тренифофок по четыре часа в тень – и ты пудешь тефать это дазелуфте меня! – великодушно сказала она и поймала Даф в оптические прицелыочков: – Конефно, ты хочешь спросить, сачем я устроила этот маскарад. Мнефотелось поговорить с тобой наедифе. Ксеме фсего профего, кфайне забафноощутить сепя угонщицей трамвая… Теферь о тефе! Как ты себя ощущаешь в трудах иличной шизни?

Вопрос был невинный, но Даф почувствовала подвох инапряглась.

– Прекрасно! – ответила она.

Эльза Керкинитида провела ладонью по остренькому носу,сделав то уникальное движение, которое и сделало ее «Шмыгалкой».

– Так фрекрасно, что таже Фроил зафил тревогу и послалменя к тефе? – уточнила она ласково.

Дафна испугалась.

– Троил забил тревогу и послал вас???

– У меня фто, кафа во рту, фто меня нельзя рафлысать спервого рафа? – оскорбилась Шмыгалка. – Тарогой мой фюпсик! Я здесь,потому что ты в польшой педе! Ты ничефо не хочешь расскафать про меч Буслаева?

– А, ну да! Я порезалась. А вы откуда знаете? –озадачилась Даф.

Шмыгалка дернула подбородком, отчего ее высокая прическаклюнула точно поплавок.

– От Корфелия! Он заскакивал в Эдем, чтофы получитьнагофяй за недоставленную коресфонденцию!

– И всем раструбил! – сказала Даф сдосадой. – Болтун – находка для шпиона! Шпион – находка для болтуна.Симбиоз трепачей в природе!

Эльза Керкинитида негодующе воззрилась на нее сквозь очки.Боль в ее голосе была искренней.

– Ты нефего не поняла! Корфелий расскафал Фроилу. Фроилпришел в уфас и фызвал меня! Что ты надефал, фюпсик мой! Почему не позвал меня?

– Там была обычная царапина!.. Ну, глубокая. Я и сама бывсе сделала, но боялась испачкать флейту и пальцы онемели. Вот и позвалаКорнелия.

– Разумеется, фюпсик мой! Корфелий очаровательнозарубцевал тебе рафу и останофил крефь! – сказала Эльза Керкинитида скрайней иронией.

– И что тут плохого??? – озадачилась Даф.

Шмыгалка вскочила так резко, что едва подхватила падающиеочки.

– Фидишь ли, филочка моя! Ф твои годы полезно иметь нетолько крафивое тело, но и немного мофга!!! – крикнула она сгневом. – Это отнофится и к тефе, и к Корфелию!!!

Это был второй случай за десять тысяч лет знакомства, когдаДафна видела учительницу по музомагии кричащей. Первый случай был, когда Дафпробила маголодией хрустальные сферы Эдема.

– Да что случилось? – спросила она робко.

– Пофа бы уже знать!!! Если стража проткнут артефактом,песполезно накладывать на рафу фластырь! Если фнаружи рафа и заживет – фнутрифсе равно останется дыра! Меч Мефодия был когда-то мечом света. Это оченьскферно, потому что у нас нет от него защиты!

Вагон дернуло, и ноги Дафны отделились от пола.Возвышенно-трагическое настроение Шмыгалки сказывалось и на полете.

– И что мне теперь делать? – спросила Даф.

Если поначалу она не испытывала страха, то теперь онпонемногу начинал просачиваться. Точно в душе капал подтекающий кран. Даф ощутилалегкую дурноту.

Эльза Флора Цахес поднесла к губам флейту.

– Пока не знаю. Сейчас выясним. Фупсик мой, если фюдетнемного больно, пофытайся поферпеть! – ласково попросила она.

Маголодии Дафна не услышала. Заныл висок, и раненая ладоньналилась ртутной пульсирующей тяжестью. Рука повисла как плеть. Будто что-то,сидящее внутри, рванулось наружу, но после передумало и осталось.

Даф вскрикнула не столько от боли, сколько от омерзения. Намиг она почувствовала у себя внутри узкую холодную змею. Маголодия напугала ееи заставила метаться, но змея быстро освоилась и, покинув ладонь, скользнулавыше по руке, к плечу, а от него к сердцу. Несколько мгновений Дафнабезошибочно ощущала ее, после чего змея вновь стала неосязаемой.

Шмыгалка опустила флейту и укоризненно уставилась намундштук, точно это он был виноват в том, что у них ничего не получилось. Какизвестно, поиск виноватых – самое популярное развлечение всех неудачников послеугрюмого саможаления и отравления жизни близких. Эльза Керкинитида неудачницей небыла, но поискать виноватых любила.

– Ну фот, феточка моя! Ты псе поняла? – спросилаона.

– Там была змея! – выдохнула Даф.

– Фримерно так оно и есть! – кивнулаШмыгалка. – Магия меча фриняла форму фмеи! Теперь фмея растет, а когдаперестанет помефаться у тебя фнуфри, ты фумрешь…

Даф сглотнула, пытаясь сообразить, хорошо или плохо то, чтоШмыгалка сказала все открытым текстом? Разве от умирающих этого не скрывают?Значит, шанс все же есть?

– А ваши маголодии? – с надеждой спросила она.

Эльза Керкинитида дернула острым плечом.

– Офомнись, филочка моя! Маголодии на тебя уже нефействуют! Ты сама фидела!

– Что, никакие? – спросила Даф.