– И, родной, пустое болтаешь! – сказала онанебрежно. – Это уж мои заботы! Хоть руки отпили, хоть в сейф запрись и надно морское сховайся! И там тебя найдут водитель Прошкин, старший санитар Фулери врач-реаниматор Цветкова И.И.

Чимоданов горестно оскалился. Он понял вдруг, что все этоправда. Тупик. Что ни делай, куда ни прячься – они в руках мрака.

– Эх! Сесть бы на атомную бомбу, пульт в руку иподжидать Мамзелькину! Только косой замахнулась – чик! – нажать накнопку, – сказал он.

Аида Плаховна покачала головой.

– Ты опять ничего не понял! В ту секунду, как тынажмешь на кнопку, – я и приду.

– Нас хотят убрать из-за Мефа? Из-за него, да? –обреченно спросил Мошкин.

«Аидушка» не ответила. Свиток у нее в руках стремительноскручивался, и Мамзелькина беспокоилась, чтобы не было загибов. Зато, каквсегда случалось при упоминании Буслаева, оживилась Прасковья.

– А из-за кого еще? Представь, в ночном клубе работаютчетыре родных брата. Один украл недельную выручку и сбежал так быстро, что егоне догнали. Как думаешь, кого прижмут? – сказал Ромасюсик свежевыпеченным голосом.

Зигя, умявший конфеты Мамзелькиной, поднял голову иуставился на шоколадного юношу. Должно быть, Зигю осенило, что Ромасюсик тоже внекотором роде является конфетой – гигантской и оттого вдвойне привлекательной.Он даже в носу перестал ковырять, так поразила его эта мысль. Ромасюсик,ощутивший к себе нездоровый интерес, встревожился.

Ната, цепким умом просчитывающая варианты, внезапно потерялаинтерес к Мамзелькиной и требовательно коснулась плеча Зигги Пуфса. Тотнеохотно повернулся.

– Чего тебе?

– Приказ же исходит от Лигула? – строго спросилаона.

Гноящиеся глазки Пуфса были холодными и подернутыми пленкой,как мясной бульон.

– Само собой. И что из того? – равнодушносогласился он.

– С Лигулом можно договориться? Мы согласны на все!

Пуфс накрутил бородку на палец.

– Я не ослышался? На все? – вкрадчиво уточнил он.

– На все! – уверенно повторила Ната.

Карлик поочередно уставился на Чимоданова и Мошкина. Темолчали, но молчали, увы, скорее в смысле «да», чем «нет». Ромасюсик пятился отнаступавшего на него Зиги, только что попытавшегося отодрать у него ухо.Мамзелькина невинно поправляла бомжацкий свой рюкзачок.

– На колени! – приказал Пуфс.

– Что?

– Что слышали! Все трое – быстро на колени!..

Голос Пуфса стал резче. Евгеша внезапно осознал, что все, включаяих капитуляцию, было просчитано этим лилипутом с самого начала. Где-то вглубине сознания вспыхнула искра надежды. Неведомая подсказка попыталасьпробиться наружу, но не пробилась. Погасла.

Первой опустилась на колени Вихрова, вторым – Мошкин, а третьим– пыхтя и негодуя, но все же покоряясь, Чимоданов.

– Отлично! Я доволен! – похвалил Пуфс. –Вскоре светлые отправятся на поиски одной вещицы. Напроситесь с ними! И помните– любая попытка соскочить с крючка – и от тридцатого числа вас никто не спасет!Ясно?

– Ясно, – буркнула Ната. – Ну напросимся мы впоход. А дальше что?

Не отвечая, Зигги Пуфс подошел к своему громильному телу,вскарабкался на него и деловито выудил у него из-за уха мерзкое насекомое скороткими, слабо шевелящимися лапками. Насекомое было прозрачным. Внутрипереливалось нечто рубиновое, дробящееся на отдельные капли. Размером насекомоебыло с десятикопеечную монету.

– Ну-ну! Насосался! Бедный Зигя!.. – пожалел Пуфс.

– Клесь похой! Клесь обидел Зигю! Зигя раздавитклеся! – забухтел гигант.

Пуфс ударил его по пальцам, а когда гигант помешкал убратьруку, вцепился зубами в запястье.

– Я те трону! А ну убрал бревна!!! Я тебя самогораздавлю! – завизжал он.

Оглушенный гигант застыл, испуганный яростью этой мелкойкозявки – своего хозяина.

– Что это? – спросила Ната.

– Тебе сказало было русским языком: «клесь»! –передразнил карлик. – «Сусество» из Нижнего Тартара. Абсолютно безмозглый,как и вы все, но безумно живучий! Главное, что у меня с ним непрерывная связь.Особенно когда он выпьет хоть каплю крови! Понятно?

Ната поспешно кивнула. Она надеялась, что это успокоитПуфса, но он рассвирепел еще больше.

– Что тебе понятно? Что такой тупой дуре вообще можетбыть понятно? – кривляясь, запищал он. – Светлые, конечно,подстрахуются. Не будут использовать маголодий, поставят заслоны откомиссионеров и вообще сделают все, чтобы мы их не нашли. И вот тогда ты будешьдоставать моего клещика и сажать его на свою грязную руку, чтобы он укусилтебя! У тебя ненадолго будут появляться мешочки под глазами, но ты не сдохнешь!Я же всегда буду знать, где вы! И только попытайся потерять мою козявочку! Ятебя своими руками выпотрошу!

Ната, сглотнув, повторила, что все поняла. Победивбрезгливость, она взяла клеща – неожиданно тяжелого, безмерно холодного и, вероятно,прожорливого.

– Остальным тоже ясно? – елейным голоском уточнилЗигги Пуфс.

Чимоданов и Мошкин уверили его в своей понятливости.Бородатый младенец махнул слабой ручкой. Появившаяся дверь открылась узко икосо, как рот у улитки.

– А теперь пошли вон, пока я не передумал! –приказал он.

Первым наружу выскочил Чимоданов, за ним, отстав на полшага,Евгеша. Нате же Прасковья хладнокровно подставила ногу. Разогнавшаяся Вихровапроехала животом по скользкому полу. Ощущая боль в содранной ладони, взбешеннаяНата вскочила, чтобы оказаться нос к носу с Прасковьей.

– Чего тебе надо? Мы же на все согласились! –заорала Вихрова, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на нее.

Насколько она была разъярена, настолько Прасковьяхладнокровна. Казалось, что одной ее бабушкой была Снегурочка, а другой –Снежная королева.

– Пару слов! Мне нужен Меф!

– Ну и бери его! Подавись им! Я-то тут при чем? Я егосто лет уже не видела. Сегодня только встретились мельком, – огрызнуласьНата.

– Едва ли Дафна потащится в поход без него! Она у насопекающая мамаша! Мне плевать, как ты это сделаешь, но если не устроишь – убейсебя об стену!

Ромасюсик, вынужденный это озвучить, скривился, будтооткусил кислое яблоко.