– Как здорово! Я надеюсь, мы, как члены семьи, можем в любое время прийти туда и поглазеть на бриллиантики? – оживленно спросила Кейси.

– Конечно. Можем хоть сейчас пойти, если хотите.

– Ты еще спрашиваешь, – сказала Роза, забирая сына из рук отца.

– А зачем туда идет мой сын, можно поинтересоваться? – смеясь, спросил Лукас.

– Я думаю, ему уже пора учиться делать покупки, – сказала Роза, целуя мужа.

Кейси поцеловала Рейфа. Мелинда уже стояла в дверях, как Шон подошел к ней и нежно поцеловал ее в щечку. Она немного смутилась, но ей было очень приятно. Он сделал это так легко и непринужденно, как и его братья целовали своих жен.

– Ну, – спросил Рейф, когда женщины ушли, – что происходит?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил Шон.

– Да ладно, все ты понимаешь, – делая глоток пива, сказал Лукас.

– Ты нам говорил, что вся эта свадьба – лишь часть сделки. А сейчас мы видим, что ты весь светишься в компании своей новой жены.

– И… – начал Шон, не зная, что ответить.

– Это совершенно не похоже на фиктивный брак.

– Я делаю это исключительно для работы, – буркнул Шон.

Они с Мелиндой заключили сделку, и он не отступит от своего обещания ни при каких условиях. Кроме того, он уже был женат и знал, что это такое. Возможно, в этот раз все сложилось так гладко только потому, что они знали – скоро все закончится. Никакого давления, никаких обещаний.

– Это бизнес и ничего более, – повторил он.

– Ага, – хмыкнул Лукас, – я вижу.

– Я не просил тебя высказываться по этому поводу, – огрызнулся Шон.

– Не обращай на него внимания, – успокаивал его Рейф. – Скажи мне, что происходит. Я вижу, ваш брак перерос в нечто большее, чем просто расчет.

Шон сделал глубокий вздох. Не было причин, чтобы не рассказать братьям о своих переживаниях. С одной стороны, он считал, что нехорошо говорить им обо всем, что происходит между ним и Мелиндой. С другой стороны, он знал, что всегда может рассчитывать на свою семью. А вдруг после душевного разговора ему удастся, наконец, разобраться в своих чувствах?

– Ладно, ситуация действительно вышла из-под контроля. Я не готов бросить ее, хотя и должен, – сказал Шон, сдирая этикетку с банки пива.

– Ты попал, брат! Сдавайся, – сказал Лукас, хлопая его по плечу.

– Нет, вы меня не понимаете, я не создан для семейной жизни. Я уже был женат однажды и понял – это не мое.

– Что? – одновременно спросили Лукас и Рейф. – О чем это ты?

– Я уже был женат. Просто не говорил вам.

– Почему?

– Потому что я чувствовал себя полным идиотом. Зачем мне говорить вам, что я позволил женщине… – Шон замолчал и опустил голову.

– Продолжай, – настаивал Рейф.

– Ее звали Трейси. Мы познакомились на первом курсе в колледже. Потом встречались какое-то время и расстались. Спустя восемь месяцев после этого она пришла ко мне и сказала, что беременна. Говорила, что не хотела меня беспокоить, но была очень напугана, поэтому и пришла.

– Черт возьми, – пробормотал Рейф.

– Да уж. Я не хотел поступать так, как поступал наш отец. Поэтому и женился.

– И?

– Малышу не было и двух недель, как Трейси сказала, что я не его отец. Она ошиблась. И ушла. С тех пор ни ее, ни ребенка я не видел.

– Дело дрянь.

– Тебе нужно было нам сказать, – спокойно сказал Рейф.

Шон покачал головой:

– Ни одному мужчине не нравится выставлять себя дураком.

– Ты был бы дураком лишь в том случае, если бы не извлек урока из этого, – продолжил Рейф.

– Из этой ситуации извлек только одно – брак не для меня.

– Какой же ты идиот!

– Эй!

– Заткнись, Лукас, – сказал Рейф, не сводя глаз с Шона. – Урок заключался в том, чтобы научиться доверять себе и своему сердцу. Ты не хотел жениться на Трейси – и бросил ее.

– Да, но…

– Никаких но. Ты не испытывал к ней ничего, кроме чувства долга. Видно, что у тебя действительно есть какие-то чувства к Мелинде, а ты при этом еще собираешься ее бросить… Если ты это сделаешь, то будешь самым глупым человеком на земле.

Шон внимательно слушал своего брата. Ему не хотелось признаваться себе в том, что Рейф прав. Долгие годы вся эта история с первой женитьбой терзала и злила его. И только сейчас он понял, что уже ничего не чувствует. Неужели причиной тому Мелинда? Она овладела его сердцем. И он не знал, что ему делать дальше.

Кейси и Роза накупили целую кучу украшений: серьги, кольца, браслеты и цепочки. В мастерской они чуть не передрались между собой, споря, кому что достанется. Это очень развеселило Мелинду. Она была счастлива от того, что они оценили ее работу. Раньше у нее никогда не было возможности посмотреть, как люди реагируют на ее украшения. Она знала, что ее работы хорошо продаются в магазине Джеймса, но сейчас она собственными глазами убедилась в том, что на самом деле делает отличные вещи. Украшения были настолько хороши, что Кейси и Роза скупили почти всю коллекцию.

– Ты очень талантливая, – сказала Кейси, разглядывая браслет, украшенный тезорским топазом.

– Это точно, – подтвердила Роза, – я знаю женщин у нас в Калифорнии, которые были бы готовы отдать целое состояние за твои украшения.

В Калифорнии, где дом Шона. Далеко от Тезоро и Мелинды. Боль пронзила ее сердце. Она была настолько невыносимой, что Мелинда даже потерла кулаком грудь, но это не помогло. Господи, когда ситуация успела выйти из-под контроля? Она позволила себе открыться ему, хотеть его и любить. Теперь уже не было пути назад. Она впустила Шона в свое сердце, как когда-то она впустила и Стивена. Стивен… Она лишь на секунду задумалась о человеке, которому она обещала вечную любовь. Удивительно, как быстро она вернулась к жизни после его смерти. Чувство вины снова начало душить ее, но Мелинда не могла больше продолжать обманывать себя. Она любила Шона гораздо больше, чем Стивена. Она даже не знала, что способна на такое чувство. Шон был прав – жизнь продолжается.

Но что Шон подумает, если узнает, что она влюбилась в него и нарушила условия их договора? Будет ли он смеяться над ней? Уедет ли в Калифорнию? Запаникует?

– Ты любишь его, да?

– Кого? – Мелинда вздрогнула и посмотрела на Кейси.

– Шона. Ты влюбилась в него.

Мелинда выдавила из себя смех и, убирая украшения, сказала:

– Что за чушь!

– Она абсолютно права, – поддержала ее Роза. – На твоем лице все написано, дорогуша.

Мелинда в растерянности переводила взгляд то на одну, то на другую.