Дрейк встречал королеву звуками труб и боем барабанов. Легенда гласит, что, увидев королеву и понимая, что и она его видит, Дрейк демонстративным жестом прикрыл глаза рукой, как бы пораженный ослепительной красотой королевы… Та вполне благосклонно восприняла такой подхалимаж. Среди моряков и по сей день существует легенда, что именно с этого жеста Дрейка берет начало ритуал отдания чести — прикладыванием ладони к козырьку фуражки. Впрочем, существует и еще одна легенда, будто на подходе к "Золотой лани" не совсем трезвые матросы, приняв сильно нарумяненную Елизавету за портовую шлюху, ее обматерили, но та отнеслась к матросскому слэнгу весьма снисходительно и простила пьяниц.

Приблизившись к королеве, Дрейк преклонил перед ней колено. Елизавета, державшая в руке меч, улыбнулась:

— Король Филипп требует от меня возвращения привезенных сокровищ вместе с вашей головой. Сейчас как раз подходящий случай, чтобы угодить моему кузену!

Принимая шутку, Дрейк пригнул голову, якобы подставляя под лезвие меча свою шею.

— Посвящать в рыцари столь достойного господина может лишь истинный рыцарь! — объявила Елизавета и передала меч стоявшему рядом де Маршомону, который торжественно коснулся мечом плеча Дрейка. Если де Маршомон был счастлив, что Елизавета возложила на него столь почетную миссию, то королева была довольна тем, что продемонстрировала испанцам единение Англии и Франции в борьбе с ними.

Елизавета I посвящает Дрейка в рыцари. Рельеф

Отныне Фрэнсис Дрейк становился сэром Фрэнсисом и равноправным членом весьма малочисленной (всего не более трех сотен) группе англичан, носивших этот почетный титул.

— Отныне "Золотая лань" будет являться символом английской нации, для чего будет сохранена навечно для потомков! — объявила королева, перед тем как покинуть судно.

На последовавшем затем банкете Дрейк снова сумел еще раз польстить королеве, вручив ей украшенную бриллиантами золотую лягушку. Подарок вызвал у Елизаветы смех. Дело в том, что своего гипотетического жениха герцога Ачансонского в узком кругу королева именовала не иначе как "мой лягушонок".

В свою очередь, Елизавета одарила Дрейка собственным портретом с драгоценными камнями и шелковым шарфом, на котором золотой нитью значилось: "Пусть милосердие ведет и защищает тебя до конца дней".

Своим рыцарским званием Дрейк был горд несказанно:

— Теперь я не какой-то морской бродяга, а самый что ни на есть аристократ, а потому мне нужен фамильный замок!

Таким замком стало небольшое поместье в Букленде, всего в шести милях от фермы, где Дрейк родился.

Вскоре его избирают и мэром Плимута, затем инспектором королевской комиссии по проверке состояния флота и наконец членом палаты общин английского парламента.

* * *

Настало время, когда Дрейк мог насладиться итогами своих трудов и жить в собственное удовольствие. Историки пишут, что в это время он увлекается выращиванием овощей, в частности, привезенного им из Америки картофеля. Возможно, единственное, что как-то огорчало Дрейка, — так это низкое происхождение его жены Мэри, которая так и не смогла стать светской львицей.

Впрочем, безмятежная жизнь Дрейка продолжалась недолго. В январе 1583 года скоропостижно умирает Мэри. Надо ли говорить, что за столь завидным вдовцом началась самая настоящая охота папаш и мамаш лондонского высшего света.

В феврале 1585 года Дрейк капитулировал под напором знатного и богатого семейства Соммерсетов. Его новой женой стала единственная дочь главы семейства сэра Джорджа Сиденгема, 20-летняя красотка Элизабет. У Дрейка было золото, у Элизабет — знатность и манеры. С новой женой Дрейк стал настоящим аристократом. Современники Дрейка пишут, что, несмотря на свои титулы, он до конца жизни говорил с девонширским акцентом, считавшимся в Лондоне языком простолюдинов. Впрочем, самому Дрейку на это было всегда глубоко наплевать. Он удачлив и богат, а это главное!

Тогда же Дрейка избрали депутатом палаты общин британского парламента от Боссини, что в Северном Корнуолле.

А королева Елизавета все продолжала оказывать Дрейку знаки внимания, причем делала это демонстративно перед всей Европой. Так, она вручила ему патент на землевладение в Девоншире и других местах страны "для него и его наследников", затем серебряный кубок с выгравированным изображением "Золотой лани". Дрейк также отдаривался. То золотой солонкой в виде земного шара на спинах двух обнаженных мужчин, то усыпанным бриллиантами веером из красных и белых перьев, при этом, когда веер раскрывался, бриллианты образовывали портрет Елизаветы.

Единственным неприятным последствием кругосветного плавания стал для Дрейка судебный процесс, инициированный Джоном Доути — братом казненного капитана. Разумеется, судебный процесс Джон Доути проиграл вчистую. Разобиженный на всех и вся, он решает устранить Дрейка физически. Но убийство столь известного человека требует профессионального убийцы, а профессионалы стоят недешево. Доути решает связаться с испанскими торговцами, потерявшими деньга от грабежей Дрейка. Но кто-то где-то проговаривается, и Доути арестовывают. Как оказывается на следствии, финансировать убийство Дрейка согласился лично король Испании. Несмотря на поддержку канцлера лорда Берли, Джона Доути бросают в тюрьму, откуда он уже не вышел. После этой истории авторитет Дрейка вырос еще больше.

* * *

Но Англия не собиралась останавливаться на достигнутом. Еще бы, ее главный противник Испания находилась все еще в зените своей морской мощи и буквально купалась в дармовом американском золоте и серебре. Чтобы хоть немного поколебать эту мощь, нужны были новые и новые удары. Разработкой этих ударов занимался министр и член Тайного совета, а также глава английской разведки и контрразведки Фрэнсис Уолсингем, считавшийся гением шпионажа.

Королева Елизавета была дамой весьма практичной и ничего не делала просто так. Именно так произошло и с рыцарством Дрейка. Если самому Дрейку и окружавшим его казалось, что Дрейк стал сэром уже за оказанные английскому престолу услуги, то Елизавета думала иначе.

— Рукоположенный мечом, он отныне будет служить мне еще преданнее, чем раньше! — говорила она министру Уолсингему.

На рабочем столе королевы уже лежали проекты новых экспедиций, представленных все тем же неутомимым Уолсингемом.

Первый проект предусматривал отправку восьми судов и шести галер-пинас на Азорские острова для создания там "пиратского королевства" под правлением неудачливого претендента на португальский престол дона Антонио. В ближайшей перспективе предполагалось захватить очередной конвой, перевозящий в Испанию американское золото. В перспективе же дон Антонио должен был при помощи англичан отобрать у испанцев Португалию. Кроме этого, базируясь на Азоры, английские корсары могли и в дальнейшем беспрепятственно перехватывать все испанские "золотые конвои".