Как же мне быть? Закрыть на все это глаза и нос и сделать вид, будто я не видел и не нюхал седел? С одной стороны, я бы с удовольствием так и поступил. С другой — я же старший суперсыщик и должен бороться с ворьем. Если Свену все это сойдет с рук, он наверняка будет красть и дальше. А если я выдам его, то, может быть, он бросит эту дурацкую привычку?

Да… Задал он мне задачку! Я расхаживаю по саду и ломаю себе голову. Времени у меня не так уж много, скоро появятся первые гости. Как мне вести себя со Свеном? Я мог бы, например…

Стоп! Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Друг Тима Аксель, который в нашей истории не появлялся уже, наверное, страниц девяносто, не меньше. Но вы, я думаю, еще не успели забыть этого гаденыша. Я тоже.

Интересно, что ему здесь надо? Ведь Клуб сыщиков он считает игрой для малышей из детского сада. Он что, собирается праздновать вместе с сыщиками их победу?

Странно, он идет не в дом, а направляется прямо ко мне. Правда, он не решается подойти слишком близко и останавливается метрах в трех. Что-то не нравятся мне злые искорки в его глазах.

— Ну что, суперкабысдох? — шипит он вместо приветствия. — Говорят, ты у нас теперь герой? Спорим, что ненадолго?

Что он задумал, этот хорек вонючий?

— Ты помнишь, я обещал тебе, что ты у меня сдохнешь в приюте для бездомных собак? — продолжает он с мерзкой улыбочкой. — А слово нужно держать.

Чего? Что он там мелет?

Аксель вдруг падает на траву и… изо всех сил кусает себя в ногу! Ну полный идиот! У него что — вообще уже мозги отсохли?

Он орет как резаный и катается по траве. Через две секунды родители Тима уже тут как тут.

— Что случилось? — спрашивает мать.

— Ты же видишь, — говорит отец и бросает на меня испепеляющий взгляд. — Он укусил Акселя.

— О боже! — взвизгивает мать и опускается рядом с Акселем на колени. — В самом деле: отчетливо видны следы от зубов Освальда. Кошмар! Это же, наверное, страшно больно. Надо сходить за аптечкой.

— Но крови-то нет.

— Принеси аптечку! — приказывает мать.

Отец исчезает в доме, а Аксель демонстрирует свои блестящие актерские способности — его игра почти ничуть не уступает моему коронному номеру «бешеная собака». Он тихо хнычет, с ужасом глядя на меня; слезы так и брызжут у него из глаз.

— Ну, что ты там копаешься? — торопит мать отца. — Нашел аптечку?

Тот не отзывается. Мать встает и спешит вслед за ним. Не успевает она закрыть за собой дверь, как Аксель прекращает свое вытье и нагло ухмыляется мне, и показывает средний палец. Потом этой вонючке приходится продолжить спектакль, потому что приходят родители Тима с аптечкой. Через пару минут в дверях показывается и сам Тим. Он, наверное, только что вылез из-под душа, потому что у него мокрые волосы.

— Неужели и вправду укусил? — спрашивает он недоверчиво, глядя на стонущего Акселя.

— Не успел я войти в сад, как он бросился на меня и как цапнет! — всхлипывая, сообщает это трепло.

Он потом повторяет свое вранье каждому вновь прибывающему гостю. Изабель, Юсуф и Маруша засыпают его вопросами: они упорно не желают верить во всю эту чушь. Один только Свен, который пришел раньше всех, помалкивает и тихо улыбается. Понятно: он был бы не против, чтобы меня упекли в приют для бездомных животных. Тогда бы я уже не смог раскрыть дело об украденных седлах.

— Освальд не кусается! — заявляет Маруша уже в сотый раз, но родители Тима не хотят ничего слышать.

— Кто знает, может, у него действительно бешенство… — сердито бормочет отец. — Другого объяснения его агрессивности я не нахожу.

— Надо отдать его в приют, — говорит мать. — Мне не нужны в доме злые собаки.

Аксель с забинтованной ногой лежит на траве и тихо стонет. Я лежу в дальнем конце сада и предаюсь печальным раздумьям. Если в самое ближайшее время не произойдет чудо, мне крышка.

— Я просто не верю, что Освальд кусается! — упрямо повторяет Изабель.

— Вот доказательство, — отвечает ей мать Тима и показывает на повязку Акселя.

— У меня тоже есть одно доказательство, — заявляет вдруг Свен все с той же хитрой улыбкой.

Все впиваются в него глазами, особенно Аксель, который от любопытства даже перестал стонать.

— Что за доказательство? — не выдерживает Тим.

То же самое хотел бы знать и я. Свена ведь вообще здесь не было, когда Аксель разыгрывал свою комедию.

— За мной! — командует Свен и направляется в дом.

Все с готовностью идут за ним, Аксель ковыляет под руку с отцом Тима. Я замыкаю процессию.

Свен приводит нас в гостиную, предлагает всем сесть (я затихарился под диваном) и подходит к телевизору. Потом достает из полиэтиленового мешка, который мне кажется странно знакомым, видеокамеру Тима. Мой хозяин сунул ему камеру позавчера в квартире Прольберга.

— Я как раз хотел вернуть тебе ее сегодня, — поясняет он. — До чего интересное занятие эти видеосъемки! Хотите посмотреть, что я тут наснимал?

Он включает телевизор, вставляет кассету в видеоплеер и мотает вперед. Мы видим на экране лестницу, по которой сыщики в ускоренном темпе, как в мультиках, поднимаются в квартиру Прольберга, где Свен заснял каждую комнату. Наконец, Свен еще раз нажимает «воспроизведение», скорость показа становится нормальной — и что мы видим теперь? Вот это да!.. Остросюжетный художественный фильм «Как я не кусал Акселя». Зрители отчетливо видят, как Аксель бросается на траву, разевает свою пасть и впивается зубами в собственную ногу.

— Ах ты крыса вонючая! — Тим в ярости поворачивается к Акселю, но того уже и след простыл.

На этом компьютерная не разлей вода дружба и заканчивается. Отец Тима подходит ко мне и становится перед мной на колени.

— Да, Освальд, похоже, я должен перед тобой извиниться, — говорит он смущенно.

Я того же мнения. И он приносит свои извинения в виде усиленного массажа моего подбородка.

Тем временем сыщики, окружив Свена, наперебой поздравляют его с кинопремьерой. Длинный Свен спас меня! Теперь для меня дело чести забыть историю с украденными седлами.

А что делает сам Свен? Он еще раз запускает руку в свой полиэтиленовый мешок и… демонстрирует изумленным сыщикам оба седла. У меня челюсть отвисла до самого пупка!

— Нет! Не может быть! — восклицает Маруша. — Неужели ты его вычислил?

Свен кивает.

— Ну?.. Кто это? — допытывается Юсуф.

Бедный Свен краснеет до корней волос. Он опускает голову и молчит.

— Ну не томи! Говори! — не выдерживает Тим.

Свен тычет указательным пальцем себя в грудь.

Сыщики раскрывают рты. Несколько секунд в комнате царит гробовая тишина. А потом на Свена обрушивается шквал вопросов. Отец Тима поднимается с пола, причем его колени трещат, как кастаньеты.