Сэр Ник, на мгновение утратив бдительность, глянул через плечо. В ту же секунду Меченый, несомненно, хранимый пуританским Богом, промчался мимо сэра Ника и словно на крыльях устремился к арке, оставляя за собой капли крови.

Сэр Ник пустился в погоню, несясь вперед огромными прыжками и не обращая внимания на колющую боль в спине. Но Меченый несся с нечеловеческой скоростью. Он пробежал мимо мертвого товарища, не поскользнувшись в воде, которая уже почти высохла, и вылетел на переполненный Стрэнд, где его снова постигла удача.

Пересечь эту улицу обычным способом было трудно, если не невозможно. Но телега, везущая в западном направлении бочки с пивом, сцепилась колесами с повозкой с овощами, едущей в ту же сторону. Возницы осыпали друг друга бранью и хлестали бичами. Приближавшиеся с противоположной стороны два портшеза и телега с ячменем остановилась, так как носильщики и возница решили понаблюдать за потасовкой.

В узкое пространство между ними ринулся Меченый, все еще со шпагой в руке, и исчез на другой стороне улицы как раз в тот момент, когда колеса с грохотом расцепились. Телеги покатились дальше, а сэр Ник уже не мог перебежать улицу.

Тем временем Джордж, вложивший шпагу в ножны, сидел у кирпичной стены, ожидая, пока к нему вернется дыхание. Когда Меченый и сэр Ник побежали по аллее, он вскочил на ноги, словно был сделан из резины. Забыв о своем грязном и потном лице, Джордж подобрал фальшивые зубы Меченого, очевидно, в качестве сувенира, опустил их в карман и с неожиданным проворством помчался вслед.

Пробегая под аркой, Джордж задержался, чтобы подобрать зеленую ленту со шляпы убитого и сунуть ее в тот же карман. Он так же поднял шляпу и парик сэра Ника и стал чистить их на ходу.

Выйдя на Стрэнд, Джордж нашел своего друга, в бешенстве топавшего ногами перед нескончаемой вереницей повозок.

— Этот пес убежал на другую сторону! — Сэр Ник проглотил слюну. — Где я его теперь найду?

— Нигде, Ник, так что, пожалуйста, успокойся!

Кое-как пристроив парик на голове друга, Джордж пытался привести его в чувство.

— Ник, — заговорил он, указывая в сторону Темпл-Бара, — там находится множество аллей и переулков, по которым этот мошенник может вернуться в Эльзас. А очутившись там, он в безопасности.

— Потому что это убежище?

— Не только, Ник. Даже рота солдат с кремневыми ружьями не посмеет туда сунуться!

— Зато я посмею!

— Нет, Ник, — спокойно возразил Джордж. — Я тебе не позволю.

— Не позволишь? Каким образом?

— Вот таким! — ответил Джордж и внезапно обхватил сэра Ника сзади своими могучими руками.

— Пусти, черт бы тебя побрал!..

Сэр Ник пытался вырваться, но не мог этого сделать. Они кружились у стены, ударялись о нее, но, казалось, не привлекая ничьего интереса.

Конечно, уличные воры видели, как торчит набитый кошелек в кармане сэра Ника, и в обычных условиях могли бы подобраться к нему и вскрыть карман ножом, чтобы кошелек незаметно упал к ним в руки. Но сейчас даже мальчишки и полоумные не осмеливались приблизиться.

Когда вы видите джентльмена с окровавленными руками и шпагой, молча и бешено вырывающегося из железных объятий другого джентльмена, то это слишком серьезно, чтобы рисковать. Констебль, завидев происходящее, тут же исчез. Только магистрат — ибо эти люди большей частью были суровыми и непреклонными — мог бы осмелиться вмешаться.

— Клянусь Богом, Ник, — пыхтел Джордж, — я буду держать тебя, пока твои мозги не остынут!

— Да неужели? — осведомился сэр Ник, которому удалось освободить одну руку.

Джордж тут же поймал ее снова. Они продолжали бороться, откатившись к сточной канаве и скрипящим повозкам, когда левая нога сэра Ника внезапно ударила что-то или кого-то.

Единственным, осмелившимся к ним приблизиться (большинство скользило мимо, опустив головы и устремив взгляд на землю), был юный чистильщик обуви, несший вместе с многочисленными тряпками оловянную банку с сажей, смешанной с прогорклым маслом. Колено сэра Ника отправило его на мостовую, содержимое банки расплескалось и потекло в канаву.

— Ну-ну! — ласково произнес сэр Ник. Его руки обмякли. Джордж, повернув друга к себе, увидел, что его глаза обрели осмысленное выражение. — Я не хотел тебя ударить, малыш.

Джордж разжал объятия. Сэр Ник опустился на колени, чтобы помочь подняться испуганному чумазому мальчишке.

— Ты испугался шпаги — давай спрячем ее в ножны. Вот деньги — они твои.

Он вложил в руку мальчика горсть монет.

— Запомни, что я тебе скажу, — продолжал сэр Ник. — Когда ты вырастешь и станешь мужчиной, то по отношению к слабым и беспомощным всегда будь терпелив и ласков. Но если они окажутся дерзкими и наглыми… — его пальцы сжали руку мальчика, но сразу же ослабли, не успев причинить ему боль, — … то бей их по физиономиям без всякой жалости! — Тон его внезапно изменился. — Постой, я не причиню тебе вреда! Я…

Сэр Ник медленно выпрямился. Его колени дрожали. С помощью Джорджа он добрел до стены и сел около нее, закрыв лицо ладонями. Просидев так некоторое время, сэр Ник опустил руки.

— Джордж! — позвал он.

Лорд Джордж Харуэлл едва не подпрыгнул, ощущая во всем теле дрожь суеверного страха.

Голос совсем не походил на громовое рычание старины Ника! Это был тот самый серьезный, мягкий и вежливый голос, того же тембра, что и у Ника, но, казалось, принадлежащий какому-то старому философу, который озадачивал Джорджа весь день, пока не изменился в аптеке.

— Как мы сюда попали опять? — спросил загадочный голос. — Я помню лавку аптекаря, помню, как немного рассердился на тебя из-за какой-то чепухи, а больше не могу вспомнить ничего.

Профессор Фентон открыл глаза и осмотрелся вокруг. Он чувствовал себя потрясенным, как будто испытал неприятное переживание, — вот и все.

Джорджу отчаянно хотелось помолиться, хотя он скорее умер бы, чем признал это. К тому же он мог вспомнить только заупокойную молитву, которая едва ли подходила к данной ситуации.

— Ну и что? — воскликнул Джордж с притворной веселостью. — Значит, то, что ты забыл, занимает менее десяти минут.

— Десяти минут! — повторил Фентон.

Его взгляд блуждал по фронтонам домов. В окне одного из них по-прежнему торчала растрепанная неряха лет шестнадцати, одетая более чем скудно, которая, опершись локтями на подоконник, допивала кружку пива.

— Ты всего лишь убил одного человека и ранил другого, — успокаивающим тоном продолжал Джордж. — Да не смотри ты с таким ужасом ни на меня, ни на свои руки! Тебя не арестуют за убийство Длинноногого, а только поблагодарят за то, что ты избавил палача от работы. Он ведь из Эльзаса и, следовательно, уже приговорен.

— Но…

— Тебе прежде всего нужно как следует поесть, Ник, — дружелюбно заявил Джордж. — У меня самого пусто в брюхе! Столовая «Жирный каплун» от нас меньше чем в десяти ярдах. Держись за меня, дружище, а то ты еще слаб, и я по дороге расскажу тебе кое-что интересное.