– Да, да, пошли.

– Погоди, давай так – ты посмотри в доме, вдруг он забежал, а мы не заметили, а я осмотрю все пристройки.

– Ты прав, так и поступим.

Глядя по сторонам, я пыталась засечь движения маленьких ножек, но Клима нигде не было. Я даже залезла в подпол, думая вдруг он из-за любопытства забрался туда, но нет, Клима там не нашла. Второй этаж тоже оказался пуст. Я проверила даже шкафы и заглянула под кровати…

Не став больше тратить время на дом, я, перепрыгивая ступеньки, спустилась на первый этаж и вылетела на улицу. Оббегая дом и чуть не столкнувшись с Назаром, я остановилась.

– Я нашел его, – произнес он. Камень свалился с плеч. – Клим за дровяником.

– А почему он не с тобой? Клим цел?

Воображение нарисовало ужасные вещи.

– Сын спит, с ним все хорошо.

Назар взял меня за руку и повел туда, где стеной выстроились ряды из дров.

– Как спит? Где?

– В лукошке.

– В лукошке?

Мы подошли в большой плетеной корзине, стоявшей около перегородки и заглянули в неё. На остатках сена, свернувшись словно котенок, спал наш сын, подложив руки под щеку.

Я упала на колени перед этой грязной импровизированной постелью и закрыла глаза. Сколько мыслей, страха… а Клим здесь, совсем рядом… Просто спит. Он не ушел в лес, не заблудился, не пострадал от зубов диких животных, все хорошо…

– Прости, – Назар сел за моей спиной и крепко обнял меня. – Я недавно рассказывал ему, как любил в детстве играть в прятки, и он видимо наслушавшись тоже решил попробовать, но только забыл предупредить меня об этом. Я – осел. Со мной нельзя оставлять ребенка, – прошептал он разочарованно.

– Это может с любым случиться. Пожалуйста, будь внимательнее. Дети они такие. Совсем не думают о последствиях и уж тем более о наших переживаниях. Ими руководят интерес и игра. Нам надо будет обсудить с ним сложившуюся ситуацию, но по опыту скажу – такое все равно может повториться. Лучшее решение высокий забор. Это место опасное, оно не предназначено для проживания с ребенком. Лес манит своей таинственностью и хорошо, что Клим не пошел искать приключения. Вы не все продумали. Скотину завезли, а вот с забором просчитались.

– Я обещаю, что решу эту проблему…

– Надеюсь на это. Наш ребенок должен быть в безопасности…

Юлия

После трудного дня можно выдохнуть, наконец-то он подошел к концу. Теперь я свободна до утра.

Благодарный слушатель, всегда готовый с жадностью поглощать новые истории и старые-добрые сказки, уснул на кресле, в комнате Назара. Клим лежал, раскинув ручки и ножки, которые за время вынужденного отдыха на природе успели покрыться синяками, маленькими ссадинами и мирно сопел.

Маленький непоседа, обычно вертящийся веретеном перед сном, сегодня удивил, поставив личный рекорд в засыпании – одна сказка про Колобка и ту не дослушал. Возможно, причиной этого стали мы с Назаром, и наши долгие, утомительные поучения о том, как опасно оставаться одному в лесу и убегать от родителей.

Такое не должно повториться. Буду надеяться на то, что он нас услышал и послушает… Не хочу снова пережить этот ужас… Игра игрой, но надо понимать, что ты делаешь и как это воспримут любящие тебя люди…

Я потянулась, разминая натруженные за день мышцы и поцеловала в носик мое сокровище.

– Пусть тебе снятся только хорошие сны.

Исполнив последнюю, но приятную обязанность, я вышла из комнаты и тихонько закрыла дверь. Моя следующая остановка – пахнущая сухим деревом и припасами кладовая.

Там в закромах, в самом темном и прохладном углу притаилась на стеллаже, сразу за оливковым маслом и напитками, бутылочка превосходного вина.

Утонченная сеньорита, прибывшая из согретой солнцем Испании, находилась там в компании двух подруг и ждала меня, скрывая за призывно поблескивающим стеклом ароматный напиток, вобравший в себя южную страсть и темперамент влюбленных кабальеро.

– Я иду!

Сегодня мне жизненно необходимо познать вкус пиренейского полуострова.

После вынужденного перерыва, причиной которому стала болезнь, я не думала, что за один день так измотаюсь и чуть ли не поседею от переживаний и страха за Клима, поэтому сейчас займу место на удобном диване, залезу на него, поджав под себя гудящие ноги, и буду расслабляться.

Культурная программа на вечер – опустошить голову от проблем и испуга, плеснуть в бокал вино цвета кровавой корриды, посидеть немного в компании Назара, если он не будет против, а после завалиться спать, ведь завтра меня снова ждут мамские будни.

Клим крепко спит и можно не переживать, что он застанет меня в неподобающем виде, теперь до утра его прекрасные глазки закрыты и мой мальчик летает, путешествуя в добрых снах. Настало и мое время немного попутешествовать, окунувшись во вкус, отсылающий к владениям и временам Дульсинеи Тобосской.

Спустившись в кладовую, я взяла в руки соблазнительницу, которой, если Назар откажется посидеть со мной, смогу доверить свою непростую историю, и рассказать все о чем думаю находясь здесь. Сквозь слезы поведать о том, как мне трудно, когда любимый человек рядом, но он не хочет моей ласки, любви… Взамен вино выслушает и прошепчет мне свою красивую историю, но для начала нужно откупорить тонкое горлышко рассказчика, надежно запечатанное цилиндрическим кляпом, который мешает нам начать безмолвный диалог.

Я зашла на кухню и верхний ящик отошел в сторону, спросонок звякнув металлическим набором ложек, ножей и вилок. Он сонно зевнул и распахнулся наполовину.

В этом пристанище столовых приборов свернулся пружиной одноногий штопор – мой помощник.

Острие вгрызлось в податливую пробку и чем глубже металлическая закорючка погружалась в нее, тем выше, ощущая близившуюся развязку, штопор поднимал свои руки-рычажки. Я взялась за них и опустила вниз. Чпокнув, пробка плавно вылезла из горлышка, а испанский напиток начал неторопливо рассказывать свою историю.

Бокал охотно подставил ненасытный разинутый рот под льющуюся рубиновую сказку. Я позволила ему напиться вдоволь, наполнила почти до краев, влив половину бутылки разом. Аккуратно ступая, чтобы не расплескать свое успокоительное, я направилась в гостиную.

Назар был там. Раскинувшись на диване, он «отдыхал» таким же образом, каким собиралась и я. Только перед ним золотился напиток, не такой мягкий и утонченный, намного крепче моего.

Мужчина, переворачивающий все мое нутро, смотрел на стену с трофеями и пребывал в грустных мыслях. Вряд ли охотник в этот момент переживал о содеянном и жалел своих жертв долго рассматривая их остекленевшие глаза. Его взгляд был глубоким и уставшим, а лицо напряженное и смурное. Понимаю. Каким бы личным бесстрашием он не обладал, но поступок Клима напугал Назара до чертиков… Уверена, он до сих пор корит себя за то, что упустил из вида сына. К сожалению, это повлияло и на его поведение, после случившего Назар снова замкнулся и даже не пошел укладывать Клима, сказав, что у него дела.