И пока эта дрянь валялась у меня в ногах, в голове начал складываться паззл. Мелкие детали начали собираться воедино со скоростью света. Все, что было упущено, все, что не давало покоя разом всплыло в сознании.

Дана охотилась за моей кандидатурой с первых дней нашей встречи. Я знал об этом, но мне было плевать. Поначалу это приятно льстило, потому что она действительно была красивой, а затем как-то приелось и я махнул на это рукой. Потом встретил Элану, и все остальные женщины мигом перестали существовать.

Только я не учел того факта, что, я-то мог на нее махнуть рукой, а вот у Даны, вероятнее всего, имелись свои планы.

Сейчас я отчетливо хорошо вспоминал моменты, как Элана клялась в том, что не хотела спать с Ростиславом, что ее чем-то опоили. Я помнил, как брат, пока я отчаянно его избивал, тоже клялся в том, что не насиловал и не подмешивал ничего Элане.

А что, если оба говорили правду? Что, если за этим крылось что-то другое? Кто-то другой.

– Ты мне сейчас все расскажешь. – Я схватил валявшуюся в ногах Дану за волосы и потащил ее к огромному зеркалу. По «пути» взял с ближайшего комода тяжелую шкатулку, набитую драгоценностями и с силой ударил по стеклу. Оно мгновенно треснуло и рассыпалось. Прямо как моя налаженная жизнь.

– Нет-нет, Рома, что ты делаешь? – завопила Кудрявцева, когда я легко притянул ее лицо к разбитому зеркалу. Остановился лишь когда между гладкой кожей и острыми осколками оставались считанные миллиметры.

– Говори. Рассказывай обо всем, иначе, клянусь, эта ночь будет для тебя самой долгой и кровавой за всю твою жизнь. Я не убью тебя, но после того, что я сделаю, ты полезешь в петлю сама. Не заставляй меня тратить на это время, – обманчиво спокойно выдал я, не без удовольствия наблюдая за тем, как мерзкая змея плачет. От страха за себя любимую. Не от чувства вины или неправильности сотворенного. А в том, что она много чего сотворила, я теперь начинал убеждаться.

Я курил и пил второй день подряд. Без продыху. Не мог успокоить, переварить в то, что рассказала Дана. В то, что натворил сам. В то, что разрушил свое счастье из-за этой с*ки.

Дана созналась во многих вещах. В том, что виды у нее на меня были с первого дня. В том, что в какой-то момент жизни спала с Ростиславом. В том, что подкупила мою прислугу за большие деньги и та «случайно» подсыпала наркотик Элане. В том, что буквально подложила мою невесту под родного брата, тем самым, разрушив наши жизни.

Навсегда изменив ход истории и чужие судьбы.

Но самым чудовищным и, одновременно, радостным во всей этой истории было известие о том, что Каролина жива. Вот так далеко сумела проползти это змея.

Дана лишила меня любви всей моей жизни, она не позволила состояться моей свадьбе, она даже не дала мне возможности взять на руки родную дочь.

Я уже вторые сутки размышлял о том, какой бы была сейчас моя жизнь, если бы эта гадина не вмешалась? Я был бы женат на Лане, Кара росла бы на наших глазах. Раст остался бы мне братом…

Было так много всего, что Кудрявцева перевернула, переиначила, сломала, что я даже не знал, за что переживать сильнее. За потерю дочери? За то, что она была мнимой? А может быть, за то, что избивал свою беременную невесту зря? Сделал ее без вины виноватой? За то, что отрекся от брата, который полюбил ее?

Я винил себя во всем. Я ненавидел себя за все. Я сделал это с нами… я лишал нас с Ланой семьи, дочери, возможности быть счастливыми вместе. Потому что не поверил, не захотел, не смог. Даже слушать ее не стал. А сейчас было уже слишком поздно. Столько крови, боли и ужаса было позади. Никто бы не простил.

Но я обязан был попросить у нее прощения. Просто должен был заглянуть в ее глаза и произнести нехитрые пару слов.

А еще мне было нужно рассказать ей о том, что она не ошибалась, когда я пытался выставить ее сумасшедшей, Лана была права, наша дочь не умерла, она была жива и ее предстояло найти.

– Ты не можешь просто брать и приходить ко мне домой, как ни в чем не бывало! – резко заявил брат. Я вздохнул, выбросил сигарету, попеременался с ноги на ногу. Раст не пустил меня дальше порога дома. Сукин сын, я покупал его в подарок. Угрохал миллионы, чтобы порадовать брата.

В былые времена я бы обязательно этим козырнул, ткнул его в этот факт, как несмышлёного котенка, но в этот раз я был вынужден сдержаться. Я пришел с миром.

– Я хочу поговорить с Эланой. Это важно и это касается нас двоих.

– Что ты намерен с ней обсуждать? За моей спиной!

– Не могу тебе сказать. Пока. Сначала ей, а потом…

– Что за тайны?!

– Раст, мать твою, имей совесть и пусти родного брата в чертов дом! – закипая прорычал я.

– Знаешь, ты уж определись, брат я тебе или нет, а то за последнее время ты очень часто меняешь мнение по этому поводу!

– Раст…

Я не видел Элану так близко… очень давно. Она вышла к нам с Ростиславом, обвела осуждающим взглядом, как в былые времена и велела говорить обоим потише. Заявила, что нас слышно на весь первый этаж. А я только и смог, что кивнуть. Я был рад находиться в такой близости рядом с той, что со своим уходом забрала с собой мое сердце и душу.

– Пройдите внутрь…

– Вообще-то, Роман пришел к тебе, – ядовито пояснил Ростислав, поворачиваясь к Елисеевой. – Будешь с ним говорить? – требовательно произнес он.

А Элана застыла, перевела на меня взгляд, как-то грустно вздохнула. – Заходи.

– Элана!

– Пускай скажет то, что хочет и уходит! – прервала она младшего.

Я сдержал издевательскую реплику, посчитав, что в данный момент она будет не уместна. Обошел брата, прошел внутрь вслед за Ланой. Она остановилась в просторной гостиной с дизайнерским ремонтом. Я обвел ее взглядом, понял, что очень давно тут не находился. Осознал, что, кажется, тосковал по брату и посиделкам с ним долгими воскресными вечерами, во время которых мы могли обсуждать все на свете…

– Так и будешь молчать? – нерешительно заговорила Елисеева. Она встала посередине, скрестила руки и бросила на меня вопросительный взгляд.

Надо заметить, она мало изменилась, выглядела по-прежнему хорошо, разве что былого огня в глазах больше не наблюдалось…

– Я… угостишь меня выпивкой? – Я не знал, с чего начать. С извинений? С новости о том, что Кара жива? Или, может быть, со слов, что я понятия не имею, где ее искать.

Кудрявцева и сама не знала, кому отдали Каролину, она призналась, что ее мало это заботило, поэтому мне предстояло начинать все раскапывать самому.

– Ладно… – Элана прошла к мини-бару, который мы с братом часто опустошали на пару, и плеснула мне виски. Чистый. Безо льда. Неужели и впрямь помнила, какой я пью?