Жертвами часто становятся дети. Они могут втайне страдать от эмоциональных манипуляций: окружающие игнорируют базовые потребности малыша, о которых он сам не может позаботиться, например его питание. Ребенка наказывают за приступы ярости и прочие проявления его чувства разочарования. Ему выставляют нереалистичные требования или уничижают сравнениями вроде «весь в отца». Особенно серьезными последствиями для ребенка может обернуться вовлеченность в разборки при разводе родителей. Сам факт того, что один из родителей его покидает, и без того уже активирует глубинные страхи и нередко ведет к тому, что позднее у человека появляется страх новых потерь.

В обществе существует еще много разных форм эмоциональных злоупотреблений, о которых жертвы подолгу умалчивают.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПСИХИЧЕСКОЙ ТРАВМАТИЗАЦИИ

Травмирующих обстоятельств может быть множество, и, поскольку они столь опасны и означают некоего рода саморазрушение, травмы чаще всего не интегрируются в психику. Они как бы отделяются от прочего мышления и чувствования в нечто вроде пузыря – в некое чужеродное тело, не связанное с организмом. Это функция защиты, дающая человеку возможность какое-то время жить дальше. В теле, однако, остаются отзвуки невыносимых «инкапсулированных» чувств, которые затем, иногда спустя долгое время после травматичной ситуации, могут отозваться тяжелыми психосоматическими симптомами.

Пережившие психическую травму люди часто страдают от абиентного, то есть избегающего поведения: они оберегают себя от всего, что может им напомнить травмирующие обстоятельства. Также они страдают от повышенной нервной возбудимости и от непреходящего состояния повышенной готовности. У большинства пострадавших впоследствии развивается очень негативное представление о себе.

Такие травмы могут вести не только к психическим, но и к телесным заболеваниям: они вредят иммунной системе, повышают риск аутоиммунных заболеваний, таких как диабет, и делают человека более восприимчивым к стрессу [55].

На психотерапии заболевания, причина которого лежит в травматизации, самое важное – воссоздать чувство защищенности, построить новое «убежище» и только потом заниматься происшедшим, обсуждать его и интегрировать его в психику.

ТРАВМА С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НЕЙРОБИОЛОГИИ

В нейробиологических моделях также упоминается предположение, что травма находится в отделенном от прочей памяти пузыре [57].

Травматизация может долгое время вызывать повышенное выбрасывание кортизола, воздействующего на гиппокамп. Фактически эта мозговая структура отвечает за накопление чувственных (сенсорных) – визуальных, слуховых и обонятельных – впечатлений в качестве ясно идентифицируемого содержимого памяти. Из-за обусловленного травмой стресса пережитое запоминается без вербальной привязки, и такое переживание не может быть переработано. Посредством метилирования (включение/выключение отдельных генов) последствия насилия врезаются в память, даже в мозговые клетки в гиппокампе. Более того, префронтальный медиальный кортекс теряет способность управлять функцией миндалевидного тела, и оно на любые возникающие в рамках травматизирующей ситуации впечатления начинает без разбора отвечать сигналом тревоги. Ничто ему в этом не препятствует. Это происходит потому, что самые разные и в даже не представляющие опасности впечатления интерпретируются как угроза, и организму передается сигнал SOS. Психотерапия поможет ослабить эту реакцию, и чувство безопасности вернется.

МЕДИЦИНА ОТНОШЕНИЙ

Отношения, будь то с близкими людьми в раннем детстве или в нашем сегодняшнем окружении, имеют для телесного и психического здоровья гораздо большее значение, чем это долгое время считалось.

Поэтому те, кто пережил травматический опыт в отношениях, со страхом и недоверием относятся к окружающим людям. Работая над преодолением обусловленных травматизацией психосоматических проблем, мы можем опираться на отношения, возникающие в ходе психотерапии, и на людей из нашего круга общения, в которых чувствуем поддержку. В общении с ними мы развиваем способность преодолевать неприятные и деструктивные модели поведения. Пережившие травматизацию люди должны заново научиться чувству причастности. Здесь часто нужна поддержка терапевта, однако кое-что сделать может и сам человек, и люди, его поддерживающие.