4) «должны быть усвоены мирные методы для разрешения экономических проблем, как, например, о равномерном распределения земли, об ограничениях, которым должен быть подвергнут капитал, и о создании государственного капитала для развития промышленности».

Программа Гоминдана – это программа экономической трудовой демократии.

Сун-Ят-Сен выдвинул требование передачи земли трудящимся на ней и вместе с тем считал необходимым замену частного капитала государственным, «который принесет пользу всему народу». По его мнению, капиталистическое развитие необязательно для Китая.

В ответ на настойчивое навязывание Москвой «гегемонии пролетариата» (т. е. 30 тысяч киткомпартийцев) Ван-Тин-Вей указывает, что «слабость китайской буржуазии означает в то же время и слабость китайского пролетариата». Ван-Тин-Вей «не хочет ослаблять дух китайского пролетариата» и признает, что, если он будет упорно бороться за свои интересы, он может сделаться «главной силой революционного движения», но в данный момент «единственной главной целью национальной революции является свержение империалистов». А «деспотизм пролетариата (диктатура) не является необходимым для Китая».

«Особенность китайской революции это ее борьба за равноправие с иностранными державами и за освобождение от всех пут. Поэтому методы китайской революции не могут быть похожи ни на методы французской, ни на методы русской (т. е. большевистской) революции».

Между тем для Бухарина «особенность китайской революции» заключается в том, что там «решаются судьбы мировой революции». Китайские революционеры хотят добиться «равноправия» с Англией, Францией, Германией, Японией и т. д. Московские стратеги хотят ими воспользоваться для нанесения этим капиталистическим державам смертельного удара.

«Мелкобуржуазные» гоминдановцы хотят создать в Китае политические, культурные и хозяйственные предпосылки развития трудовой демократии, благосостояния широких крестьянских масс, поднятия уровня жизни пролетариата и городской бедноты. Они выдвигают при этом довольно смелую экономическую программу, собираясь лишь провести ее легальными методами, после завоевания политической власти.

Бухарин и К-о имеют ввиду лишь одно: захват власти ставленниками Коминтерна для крупной политической игры «правительства мировой революции» на международной арене.

Эта «стратегия» прикрывается криками о «гегемонии пролетариата в демократической революции» и софизмами о «перерастании». Те, кто находят естественным, чтобы национальной революцией руководили национальные революционеры объявляются ничего не понимающими в диалектике и т. д., и т. д.

Практический результат один: внесение хаоса и дезорганизации в национально-революционный лагерь, подрыв тыла армии борющихся с «империалистами» и подведение под расстрел китайских рабочих.

Бухарин и К-о надеются, что, несмотря на все поражения, которые они до сих пор терпели, коммунистам все-таки удастся пробраться к власти, «примазавшись» к стихийному аграрному движению. Но до сих пор, увы, – нет налицо главного условия, гораздо более важного, чем «черный передел» – разложения армии.

Авторитет левого Гоминдана в Ухане, авторитет Чан-Кай-Ши и Фына в их армиях пока еще сильнее бухаринского.

Трудно предвидеть, как пойдет дальнейшее развитие «китайской революции», ибо в ней чрезвычайно велика роль армий (все армии, в том числе гоминдановская, – наемные) и военачальников, часто меняющих ориентацию и разбивающих все якобы марксистские схемы Бухарина и Радека.

Многое будет зависеть также от поведения Японии, которая пока что «лавирует» гораздо искуснее Бухарина.

Вполне возможно, однако, что Гоминдану удастся сохранить руководство движением, взять Пекин и создать национальное правительство, которое сумеет осуществить «принципы Сун-Ят-Сена», конечно, тоже «лавируя» и идя на неизбежные (даже с бухаринской точки зрения) компромиссы (причем большевики будут, разумеется, обвинять его в предательстве за эти самые компромиссы) и сведя на нет влияние Коминтерна.

Одним из необходимых условий для этого явится, по-видимому, объединение[4] нанкинского (Чан-Кай-Ши) и Ханысоуского («Уханьского». Ван-Тин-Вей и др.) правительств, соглашение с Фыном (весьма, впрочем, неверный союзник) и принятие всеми вождями революции соответствующей интересам и стремлениям 400-миллионной массы китайского народа программы Суна.

Проведение этой программы (чрезвычайно трудное в сложной хаотической обстановке борьбы генералов, местных правителей, вмешательства и интриг иностранных держав) можно считать наилучшим из возможных результатов «национальной революции».

Если же безответственные и легкомысленные директивы московских «вождей» (захват земли и власти на местах, разжигание гражданской войны в тылу) будут иметь какой-либо успех, единственным практическим результатом при данном отношении реальных сил может быть резкий отход вправо национальной китайской буржуазии и консервативно-буржуазное завершение китайской революции. Уже теперь наблюдается «поправение» верхов Гоминдана под влиянием эксцессов (сам Бухарин вынужден употребить этот термин, говоря о захватах фабричных масс, конфискации имущества, сражающихся на фронте солдат революционной армии и т. д.), вызванных большевицкой пропагандой в отсталых малокультурных массах.

Результат может быть и худший, а именно поражение китайского национального движения, продление на новый долгий период внутреннего хаоса, генеральской междуусобицы и японского «проникновения».

Во всяком случае ясно одно: авантюристическая, легкомысленная политика Коминтерна, проводимая за счет русской государственной казны, в Китае вдвойне преступна – и с точки зрения интересов народов, входящих в Советский Союз, и с точки зрения китайской революции.

«Россия и славянство» (Париж, 1928–1934) – «Орган национально-освободительной борьбы и славянской взаимности». Еженедельная газета при ближайшем участии П.Б. Струве. Струве был членом редакционного комитета газеты, его «ближайшее участие» заключалось прежде всего в том, что он, как и в «Возрождении», активно писал о событиях политической, экономической и культурной жизни в своем «Дневнике политика». Первый номер газеты появился 1 декабря. До закрытия газеты в июне 1934 г. Струве напечатал 216 статей. Он стремился дать Русскому зарубежью идейные ориентиры как в его повседневности, так и на будущее – в «возрожденной России».