– Я ведь могу убрать с него приворот, – пошла на шантаж девчонка.

Глупо… Ее тут же схватили за горло и приподняли над полом. Глаза Леши заволокло алым.

– Будешь делать то, что прикажу тебе я. Понятно? – холодно спросил мужчина.

– Да, хозяин, – совершенно без эмоций проскрипела девчонка.

– Пошла вон, ты меня достала. – Леша отшвырнул ее как сломанную игрушку, глянул с отвращением. – Понадобишься, призову. И не попадайся мне на глаза, раздражаешь.

Картинка исчезла. Мы сидели словно оглушенные. Леша оказался последней мразью. Конечно, подобное предполагалось, но видеть воочию неприятно. Даже мужскую часть нашей компании знатно перекосило. Дознаватели встали, намереваясь дать своим людям команду запереть Савра в одной из лабораторий в клетке для особо опасных существ.

– Подождите, есть и кое-что хорошее, – остановила всех гаррата и продемонстрировала еще одно «кино».

Полигон. Несколько парней и девчонка учились сражаться на мечах. На миг позади них возникла питомица, протянула лапу вперед. В группу студентов полетели знакомые нам стрелы. Никто не успел ничего сообразить, как их прошило заклинание, и тут же взгляд у всех стал осмысленным. Молодежь оглядывалась вокруг, не понимая, где находится и что вообще случилось. Побросав оружие, ребята торопливо покинули полигон.

– Что это было? – уставился на меня отец.

– Наше с Ксьером новое заклинание, которое мы не успели запатентовать, – ответила и повернулась к пантере. – Получается, оно может снимать принуждение? А ты не пробовала его в первоначальном виде? Тогда у нас радиус воздействия был побольше, и не надо тратить лишний резерв на отдельные стрелы, достаточно общего заклятия.

– Не было возможности. Меня заметили, пришлось уносить ноги, – с сожалением фыркнула Айша.

– А можно о разработке подробнее? – попросил один из дознавателей, в его глазах зажегся огонек.

Немудрено. О наших экспериментах известно многим, поэтому мужчины и глянули заинтересованно на нас с напарником. Для полноты картины не хватало руки потереть от удовольствия.

Ксьер обстоятельно объяснил суть нового изобретения, как оно действует, чего мы хотели добиться, и мы продемонстрировали оба варианта течения эксперимента.

У дознавателей загорелись глаза, но офицеров опередил отец:

– С вашего позволения мы воспользуемся изобретением. Обещаю лично подтвердить, что оно принадлежит вам, а пока составим стандартный договор.

Нам вручили бумагу на подпись, в которой говорилось, что герцогиня Дорге и ее напарник Ксьер (почему-то он упорно отказывался называть имя рода) предоставляют экспериментальный образец, не прошедший добровольное тестирование на живых существах, но недобровольно показавший отличные результаты.

Я с сомнением глянула на отца.

– Нас за такую формулировку не отправят куда подальше? – протянула, покосившись и на спутников герцога.

– Не стоит беспокоиться, леди Дорге, – покачав головой, подмигнул мне один из них, – мы все стали свидетелями недобровольного эксперимента, в случае чего подтвердим.

– К тому же ваше заклинание использовала я, а не ты. – Успокоила. Ей-то точно никто ничего не сделает. – Так что выше нос, у нас все должно получиться, – подбодрила Айша.

Наше маленькое собрание закончилось. Мужчины, получив необходимые расчеты и формулы, отправились ставить барьер на лабиринт, чтобы больше ни у кого не возникло желания покинуть академию. Да и к нам нельзя было иномирянина пропускать, не хотелось бы, чтоб он тут дел натворил.

Никогда не думала, что безвылазное сидение в комнате настолько удручает. Дорлаги приносили нам еду, книги, развлекали беседами (переступив ради нас через запрет, они заговорили), но нас все больше охватывала тревога. Студенты устраивали драки по пустякам, большинству стало наплевать на правила. По академии сновали ищейки, проверяли учащихся, особо буйных забирали с собой. Как там Леша говорил? Три дня, и его принуждение рассеется? Я очень на это надеялась, потому что даже из окна наблюдать за творившимся безобразием было ужасно.

Время текло вяло, тянулось словно нехотя. По ночам я теперь пропадала у водопада с Белоснежкой, несколько раз меня посещали сны с алрами – всегда один и тот же мужчина спрашивал, где я и почему он не может ко мне пробиться. Пришлось сообщить про барьер. Но на мой вопрос, зачем ко мне пробиваться, ответа не получила.

На четвертый день нашего вынужденного заточения дорлаги обрадовали, сообщив, что зачарованных в академии больше нет, а пришедшие в себя студенты в шоке от происходящего. Мы на улицу не торопились, решили собрать совет.

– Интересно, Райс и Кроди стали самими собой? – спросила Галина, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Скорее всего. Но я бы обратилась к Доузе с вопросом о снятии приворота, – посоветовала Райэра, – тогда можно будет не опасаться парня. Хотя, признаюсь, прежнего доверия к нему уже не испытаю. Ведь он даже не пытался бороться. И принуждения на нем изначально не было, гадости он творил по собственному желанию.

– Это да, предавший однажды не способен на верность, – согласилась некромантка.

– Так, мелкая, не влипни в неприятности, мы завтра придем и проверим, – обнял меня старший брат и поцеловал в щеку. Средний сделал то же самое. – Нам пора к отцу, думаю, ему понадобится помощь.

За ними нас покинула Рияна, а мы, не задерживаясь, отправились к ведьме.

По коридорам передвигались с опаской, присматриваясь к ребятам, но они не обращали на нас внимания. На некоторых учеников – наверняка тех, кто побывал под чарами, – было страшно смотреть: поникшие, потерянные, убитые. Представляю, каково им, ведь они помнят все, что творили.

Не успели появиться на улице, как к нам бросились некроманты. Райс и Кроди застыли в метре от Галины. Да, принуждение спало, но память осталась, и сейчас им было стыдно. Ребята смотрели, как побитые собаки, то вглядывались в лицо, пытаясь понять реакцию, то отводили глаза, не в силах видеть страх или пренебрежение, хотя Галина никогда бы себе такого не позволила.

– Простите… Нами будто управляли, мы пытались сопротивляться, но это было сильнее нас, – прошептал Райс.

– Хорошо, что мы никому не сделали плохого. Илька, я ничего на тебя не вешал, клянусь, – протараторил Кроди.

– Дайте нам время принять произошедшее. – Галина, как и я, не могла так сразу простить ребят.

Полного доверия уже точно не будет, каждый раз будем смотреть на них с опаской. А то, что выматывает и напрягает, дружбой уже не назовешь. И хотя умом мы понимали – парни не виноваты ни в чем, кроме того, что слепо доверились Савру и отправились с ним «помочь товарищу», смириться было сложно. Они же некроманты, должны были знать, как защититься. Но все спустили на тормозах.

Темные кивнули, с надеждой глянули на подругу и молча пошли прочь. Правда, отойдя совсем немного, Райс обернулся и предупредил: