— Слышишь, Кнуд, а сегодня нам что-нибудь расскажешь? — выкрикнул со своего места один из близнецов.

— Я тебе что, скальд нанятый, развлекать рассказами? — кормчий ожег его взглядом. — Отцов своих надо было спрашивать, да братьев, прежде чем в море проситься.

Но спустя час или два старик похоже немного «отошел».

— Ну и что сидите, в носах ковыряете? Гляжу вам не интересно, где что в нашем мире находится?

К этому времени мы с Си́ндри уже по пятому разу успели обсудить способы засолки рыбы, и теперь вполуха слушали Бьярни, просвещавшего нас о том, в какое время года лучше стричь овец.

— И то дело, — я стряхнул дрёму, и отправился на корму, ближе к старому мореходу.

К вечеру, как выяснилось из беседы с Кнудом, мы миновали фюльк Ро́гланд, последний на западном берегу. Впереди нас ждал фюльк Я́рланд — этот уже считался южным, потому что лежал на одном из двух южных полуостровов нашего немаленького орочьего острова.

Вообще, сам остров мне теперь рисовался длинной-длинной грушей, типа «Конференс», вытянутой с севера на юг, с двумя нижними… «полужопиями». Хм… уж очень напрашивалась ассоциация моей новой «родины» с частью тела на букву «ж».

Меж двумя… полуостровами, Ярландом и Ско́ландом, лежал огромный залив, прозванный Китовым. Правда, говорят китов там последний раз видели много-много лет назад.

Южные земли, включавшие помимо поименованных, еще фюльки Ве́стфольд и Ра́нланд располагались вдоль его длинной береговой линии, сильно вдававшейся в глубь острова.

Ско́ланд к тому же, был главной промежуточной точкой маршрута, ибо он сильнее Ярланда выдавался на юг, и уже от его берегов мы отправимся зарабатывать славу, добычу, а кто-то, возможно — посмертное поминовение.

Корабль заложил очередной поворот, судя по изменившемуся положению паруса — градусов под тридцать, но берег ближе не становился.

Поинтересовался у кормчего.

— Точно, — тот кивнул головой, — начали огибать Ярланд. Если повезет, до темноты увидим мыс Гремячий, самую юго-западную точку, и войдем в Китовый залив. Там волнение потише, и берега получше.

Не повезло. Когда после недолгого совещания с Фритьефом и Сигмундом Кнуд завопил свое: «К повороту», мы все еще шли прежним курсом. Ну может, судя по направлению барашков на гребнях волн еще чуть довернув к востоку.

Берег в этой части острова был по прежнему скалистым, но эти скалы уже не вздымались из моря на многие сотни метров, подавляя своей монументальностью, а едва ли в два раза превышали высоту нашей мачты. Зато фьорды, раньше испещрявшие берег частой гребенкой, теперь встречались реже, и были не так широки, и куда как короче.

Мы нашли прибежище в одном из таких. Опять песчаный пляж, теперь тянувшийся почти по всей длине залива. Зато вдоволь было древесины — лес подступал к самым обрывам, и многие деревья валялись прямо в зоне прибоя. Нашелся и небольшой ручеек.

Ночь ничем не отличалась от предыдущей, разве что теперь в караул попали Си́ндри и Торстейн. Впрочем, косяков никто из них не допустил, утром никого публично не выпороли, и нас впереди ждал новый переход, судя по объяснениям Кнуда — на юго-восток, в земли, которые избрал своей вотчиной конунг Харальд Старый

— Грязно тут, — брезгливо поморщился Си́ндри, — и воняет.

Я с удивлением взглянул на приятеля. Ну ничего ж себе! Даже если чистокровного орка проняло… Давно замечал, что мне, наверно от матери, обоняние досталось куда как более тонкое и, поэтому, если Си́ндри говорит, что «здесь воняет»… Да уж!

— И как вы так живете? — крутил по сторонам башкой Бьярни. — Друг у друга на головах. Тут же дом к дому приткнут. Плюнь — и на чужую землю попадешь!

Это он зря, застройка Бьёрке мало чем отличалась от Борга, так же дом теснился к дому, на улицу выходил, как правило, фасад, за которым скрывался маленький дворик, имевший выход на менее парадный переулок. Но что меня поразило после Борга — то что улицы здесь имеют планировку!

Как минимум от гигантского порта вглубь города тянулась мощеная камнем «стрит». Почти прямая и широкая — две телеги вполне могли разъехаться. От нее в стороны, под прямым углом разбегались «авеню» — поуже, мощеные деревянными плахами, делящими город на «кварталы». Ну, хоть внутри кварталов — привычные извилистые переулки, не мощенные, и я так понимаю грязные и еще более вонючие. Проверять догадку не стали, нам и улиц хватало.

— Нормально живем, — буркнул Си́ндри, — чего тебе для жизни не хватает? Крыша над головой есть? Очаг? Место для припасов? А может тебе сортир с дом размером надо?… Зато мы в обнимку со свиньями ни спим!

— Мы тоже не спим, — насупился парняга. — И вообще, если за скотиной следить и у нее чистить, то в доме не пахнет.

— Тут ты прав, — согласно кивнул шустрик, вновь поморщившись, — что-то эти Бьёркские совсем за чистотой в городе не следят.

Ну как не следят? Помоев на улице я не увидел. Против ожиданий и киношных штампов, где прямо из окон второго этажа на тротуар какая-нибудь хозяйка в белом чепчике выплескивает ночной горшок. Еще по Боргу знаю, за такое прилетает нехилый штраф. Содержимое отхожих мест, помои — всё должно свозиться на помойку за городом. Но в Борге каждый домовладелец был обязан следить за прилегающей к дому улицей, хотя бы смывать грязь. Здесь же… Какие-то шкурки, какие-то комки, подозрительно похожие на лошадиный помет, просто грязь…

Мы увернулись от пробежавшей на встречу с громким хрюканьем свиньи. За ней, уворачиваясь от многочисленных прохожих, с визгом и гоготом пронеслась стайка ребятни. Си́ндри неодобрительно покачал головой, Бьярни вздохнул.

— Большой город, — заметил Фре́ир, до этого шагавший молча.

Город Бьёрке действительно был не маленький. Подковообразный, с гигантским, по меркам Борга портом. Я прикинул видимую часть главной «стрит». Ну… от припортовых строений до видневшейся вдали стены, ограждавшей город вокруг будет наверно метров пятьсот. Если прикинуть, что порт в ширину был может чуть меньше — сложно сказать из-за кучи протянувшихся от берега пирсов и леса мачт — то столица фюлька Сконланд была сильно крупнее Борга.

* * *

Пришли мы сюда под уже вечер, переплыв за целый день Китовый залив.

Утром, обогнув пресловутый Гремячий мыс — высоченную скалу, о которую, и правда, с грохотом разбивались волны, мы повернули на юго-восток. И судя по тому, что берег тут же скрылся из виду — прямиком в открытое море.

А я, наконец-то, увидел что-то, хоть чуть напоминающее навигационное оборудование.

Кнуд вытащил из рундука круглую доску, разбитую на сектора, испещренную рунами и с маленьким шпеньком посредине. Зажал в кулаке… нечто. Поводил рукой туда-сюда по горизонту в нешироком секторе, и задал направление. Теперь шли так, что парус был повернут на правый борт более чем под сорок пять градусов.