— Значит все-таки мы можем ходить, не видя берегов? — проявил любопытство я.

Кормчий спрятал улыбку:

— Интересно стало? Давай покажу. — На раскрытой ладони у него лежал толстый кусок… обычной слюды? — Это солнечный камень![7]

— Что? — честно говоря я не понимал. — А… как работает?

— Видишь, небо затянуто тучами?

Я молча развел руками, дескать это вообще-то очевидно!

— За тучами, днем, есть солнце.

Спасибо, кэп! Что б я без тебя делал?! Даже в нашей, вечно пасмурной местности временами бывают разрывы в облаках.

— Вряд ли ты мне поверишь, но сильно южнее, временами на небе нет ни одной тучи! — Кнуд посмотрел на меня так, будто сказал: «Представляешь, Солнце не вращается вокруг нашей Земли, наоборот! Это Земля вращается вокруг Солнца!»

Эх, старик… Не трави душу. Как же я хочу туда! К морю, самолетам над головой, далеким теплоходикам на горизонте… А не вот это всё.

— Хватит болтать, старик! — крикнул кто-то из парней. — Тучи есть всегда, мне отец говорил. Бывает конечно, что их совсем-совсем мало, но тучами скрыт Асгард, и если туч на небе не будет, мы увидим город богов. А это, никому при жизни видеть не положено!

— Я тебе верю, — сказал я, негромко, — продолжай. Так зачем нам солнце?

— Во-о-т, — протянул Кнуд, — ты знаешь, что Фре́ир в своем путешествии по небу никогда не сбивается с пути? На протяжении года, зная месяц и время дня всегда можно сказать, в какой части небосвода его колесница.

— И что? — с сомнением пожал плечами Торольв. — Он ведь там, — парень ткнул рукой в небо, — а мы здесь. Посередь моря, даже берегов не видим!

Но я насторожился.

— Продолжай Кнуд. Рассказывай!

— Так вот, — в голосе Кнуда послышались недовольные нотки, но думаю, это из-за нежелающих постигать науку пацанов. От взгляда на меня старый мореход снова оттаял, — если знаешь, в какой части неба искать солнце, то его можно использовать как маяк… Знаешь, что такое маяк?

Я закивал. Потом поправился:

— Отец говорил, что это такое сооружение на берегу, чтоб можно было понять, где ты находишься.

Хрен его знает, что тут под маяками понимают.

Но Кнуд кивнул, заметил:

— Людская империя много маяков наставила. Высокие такие каменные башни на берегу, по ночам на них огонь зажигают. Но если увидел такой маяк — беги!

Лицо кормчего стало серьезным.

— Почему, Кнуд?

— Значит ты в водах империи, и вот-вот на горизонте появятся их боевые корабли!

— Ты что, кормщик, людей испугался? — хохотнул Ролло, то же притащившийся на корму, — Людей?!

А вот я, про некую Империю что есть у людей слышал уже не первый раз. Надо будет потом кого-нибудь попытать. Думаю, такая инфа лишней не будет.

— Мал ты еще. И глуп. — сморщился Кнуд, перевел взгляд на меня, пояснил. — Сам я имперцев не видел, но тем, кто рассказывал о них — верю.

Кормчий на миг провалился в воспоминания. Ролло тем временем встал, пренебрежительно хмыкнул и, хватаясь за снасти, стал перебираться под мачту, где хольды резались в какую-то настолку. А вот мне сейчас жизненно необходимы знания, поэтом настолки от меня не убегут.

— Кнуд, ну не тяни… козла за хвост, рассказывай!

— Козла? — удивленно хмыкнул старик. — У нас говорят кошку. Или кота… Ладно, смотри.

И он вытянул руку, с зажатым в ней «солнечным камнем». Мне пришлось встать и, ухватившись за архштевень, пригнуться к старику.

И что я должен увидеть? Ну кусок плохо прозрачной слюды, зажатой в кулаке… Старик повел рукой…

Охренеть!!! В какой-то момент, несмотря на по-прежнему затянутое тучами небо слюда в руке… озарилась светом!!! Будто «подзорная труба», образованная мозолистой ладонью и корявыми, старческими пальцами смотрела на источник света… На солнце?

Я отпрянул, мозг тут же включился в работу.

Магия? Да ну нафиг, какая к чертям собачьим магия?! У всего должно быть нормальное, физическое объяснение… Тогда как? Думай, Гера, думай… А что, если… Бессознательно перевел взгляд на старика. Так… я, кажется, когда-то что-то подобное слышал или читал… Поляризованный свет. Да, вроде он имеет способность проходить сквозь плотную водяную взвесь, из которой, по сути, и состоят облака и туман. Так… По крайней мере поляризационные очки для вождения в тумане так и работают, водятлов среди моих знакомых было много, были и повернутые на разных фишках. А почему бы, собственно говоря, этому куску слюды не пропускать поляризованные световые волны, отсекая все остальное?

— Поражен? — улыбнулся во весь щербатый рот кормщик. — Вот так и работает магия солнечного камня. Сколь бы туч на небе не было, он всегда углядит, где сейчас колесница Фре́ира. Это его мать, Скади, заказала у гномов зеркало, чтоб всегда видеть сына, а проказливые тролли хотели укрась у нее, но уронили на землю, и разбили.

Точно! Что-то подобное я и на земле слышал. Только там осколки попадали людям в глаза и сердца… Да пофиг!

— Так, и что тебе это даст?

— Солнце всегда рисует одну и туже дугу на небе.

Кнуд, ты это уже говорил, дальше!

— В это время года, когда проходишь мимо Гремячего мыса, курс на Железный мыс должен быть вот таким, относительно места, где солнце взошло.

Он отчеркнул на своем деревянном кругу сектор.

— Но мы прошли позже, поэтому я взял поправку на тот путь, который оно успело преодолеть.

Точняк! У них значит есть что-то вроде таблиц, только скорее всего — умозрительных, передающихся вот так, от одного кормчего к другому. Типа, в это время года держи столько-то градусов левее точки восхода, попадешь на этот самый Железный мыс. Примитивно, но работает же!

— А когда солнце поднимется в высшую точку своего пути, курс должен быть такой.

Кнуд показал новый сектор. Прикольно. Были бы часы, позволяющие брать отрезки времени, можно было бы сверяться хоть каждый час. А то слишком большие промежутки получаются: восход, полдень, закат. Но куда оркам торопиться? У них вся жизнь: солнце встало — проснулся, поработал, поел, еще поработал. Солнце зашло — поел, домашние дела поделал, лег спать.

— А не промахнемся? — поинтересовался Си́ндри.

— Мимо мыса? Не должны, — хмыкнул Кнуд, — я на всякий случай всегда еще чуть левее держу, там потом по берегу до Бьёрке дойдем.

Дошли, как я уже говорил считай под вечер. Сначала, из водной глади, а волнение здесь было куда слабее, поднялись горы. Это были не «наши» горы — отвесные и высоченные скалы. На горизонте показались обычные вершины, не такие уж и острые. И шли они не сплошной стеной, а попадались то тут, то там. И лишь потом показался берег.