Зу-Таг перемахнул через изгородь и стал перед нею. Она храбро выставила вперед копье. Самец стал что-то говорить, сопровождая слова жестами, и Берта Кирчер догадалась, что ей не угрожают, а пытаются что-то объяснить. Наконец, потеряв терпение, Зу-Таг одним ударом своей лапищи выбил копье, шагнул вперед и схватил девушку за руку. Та с ужасом отпрянула, однако внутренний голос говорил ей, что дурного ей не сделают.

Зу-Таг твердил ей что-то, указывая то на юг, то на хижину, то на девушку, затем его словно осенило – он ткнул пальцем в копье и снова показал на юг. И тогда девушка сообразила, что речь идет о белом человеке, чьей собственностью ее считают. Наверное, ее суровый защитник попал в беду, и Берта Кирчер кинулась вперед, готовая идти с самцами.

Зу-Таг с товарищами заторопились к лесу. Девушка отстала, поскольку не могла бежать, к великой досаде Зу-Тага, который то и дело возвращался, подгоняя ее. Наконец он взял ее за руку и потащил за собой, невзирая на сопротивление. В итоге нога девушки запуталась в траве, и она упала. Тогда-то Зу-Таг действительно рассвирепел, злобно зарычал, но тут же понял, что самка и в самом деле не поспевает за ним. Медлить было нельзя, и великан-антропоид бесцеремонно подхватил Берту Кирчер, перебросил через плечо и побежал догонять отряд.

Путешествие через первобытный лес с девятью обезьянами навсегда останется в памяти Берты Кирчер. Она цепко держала Зу-Тага за шею, всем телом прижимаясь к косматой спине, рискуя в любую секунду сорваться и полететь вниз. Когда схлынула первая волна страха, девушка смогла наконец открыть глаза и следить за происходящим. Она с облегчением увидела, с какой легкостью и уверенностью обезьяны перебираются с дерева на дерево, быстрее же других двигался Зу-Таг, несмотря на свою ношу. Ни одной передышки не сделал он на всем пути до деревни.

Неподалеку от жилья они остановились. Внизу раздавались человеческие голоса, смех, выкрики, лай собак. Сквозь листву девушка с испугом узнала деревню, из которой она бежала, и никак не могла сообразить, почему ее сюда привели.

Зу-Таг присел на корточки, опустил девушку на ветку рядом с собой и несколько раз указал на открытую дверь хижины, жестами пытаясь что-то втолковать ей, пока девушка не догадалась, что там содержится в плену белый человек. Но каким образом она может ему помочь?

Наступила темнота, запылали костры под котлами. Девушка со страхом глядела на столб, обложенный охапками хвороста, догадываясь о его предназначении. Будь у нее какое-нибудь оружие, она не задумываясь помчалась бы выручать этого человека, ведь он трижды спасал ее при разных обстоятельствах. Пусть Тарзан ненавидит ее, она же испытывала к нему благодарность.

Внизу началось оживление – десятка два негров собрались вокруг человека, видимо, вождя, горячо споря и жестикулируя в течение пяти-десяти минут. Затем два воина отбежали в сторону, принесли громадный кол и установили рядом со столбом. Девушка не могла взять в толк, к чему это, но ей не пришлось долго ждать объяснения.

Вскоре совсем стемнело. При свете костров девушка увидела, как несколько воинов направились к хижине, за которой наблюдал Зу-Таг. Чуть позже они выволокли двух пленников. В одном из них Берта Кирчер узнала своего защитника, другой же был в форме английского летчика. Так вот для чего нужен второй столб!

Стремительно вскочив, девушка положила руку на плечо Зу-Тага и указала на деревню.

– Идем! – сказала она, словно тот мог ее понять.

Берта Кирчер спустилась на крышу хижины под деревом, спрыгнула на землю и подошла к хижине с задней стороны, держась в густой тени. Там она оглянулась, проверяя, следует ли за ней Зу-Таг. В темноте вырисовывался огромный силуэт, за ним еще один. Они-таки последовали за нею. Девушка приободрилась. Появилась надежда на благополучный исход.

Берта Кирчер осторожно выглянула из-за угла. Дверь в хижину была открыта, вдали же вокруг привязанных к столбам пленников собирались черные. Девушка не могла знать наверняка, пойдут ли за нею обезьяны, а потому требовалось раздобыть для себя оружие. С этой мыслью она скользнула в открытую дверь. Внутри она обнаружила копье и, схватив его, бросилась к выходу.

* * *

Тарзан из племени обезьян и лейтенант Гарольд Олдуик были накрепко привязаны каждый к своему столбу. Англичанин взглянул на белого дикаря. Тот стоял с бесстрастным лицом.

– Прощайте, дружище, – шепнул лейтенант. Тарзан повернул голову и улыбнулся.

– Прощайте. Если хотите поскорее со всем этим покончить, вдохните как можно больше дыму.

– Благодарю, – поморщился летчик, расправляя плечи.

Около жертв широким кругом расселись женщины и дети, а воины, празднично разукрашенные, медленно собирались для исполнения танца смерти.

– Если вам захочется испортить им веселье, – заговорил Тарзан, – делайте вид, что вам не больно. Не меняйте выражения лица, не издавайте ни звука. Это их сильно разочарует. Желаю удачи.

Лейтенант не откликнулся, но по тому, как он сжал челюсти, стало ясно, что радости неграм он не доставит.

Воины начали кружиться. Вождю Нумабо полагалось первым пустить кровь своим острым копьем, что явилось бы сигналом для начала пыток.

Все ближе и ближе подходил в танце свирепый вождь, на острых желтых зубах его играли отблески пламени. Согнувшись пополам, топая и подпрыгивая, Нумабо шаг за шагом приближался к месту, откуда бросит копье, обозначив тем самым начало праздника.

Однако до этого дело не дошло, ибо послышались испуганные крики. Нумабо отскочил назад и увидел пробивавшуюся сквозь ряды негров белую девушку-беглянку, а за ее спиной отряд лесных великанов, к которым туземцы относились с большим страхом.

Девушка вела обезьян на Нумабо и его воинов, и тут несказанно удивленный Тарзан увидел, кто именно шел во главе спасителей.

– Разберись с неграми! – скомандовал он Зу-Тагу. А Берте Кирчер крикнул:

– Скорей развяжите нас!

Девушка подбежала к нему. Ножа у нее не было, но действовала она решительно и хладнокровно и вскоре ослабила ремни настолько, что Тарзан смог высвободить руки.

– Теперь англичанина! – крикнул он и прыгнул вперед, присоединяясь к обезьянам, напавшим на черных. Нумабо с воинами наконец сообразили, что обезьян наперечет, и пустили в ход копья. Трое самцов упали замертво. Подбежавший Тарзан увидел, что сражение развертывается явно не в пользу обезьян. Нужно было срочно что-то предпринять. Взгляд Тарзана упал на котел с кипящей водой, и на лице его промелькнула улыбка. Он схватил котел и выплеснул содержимое в лицо воинам. Крича от ужаса и боли, те подались назад. Тарзан проделал то же самое со вторым котлом, а третьего уже не потребовалось – негры бросились наутек.

К тому времени девушка развязала лейтенанта, тот подобрал брошенное кем-то копье и с шестью уцелевшими обезьянами трое европейцев беспрепятственно покинули деревню.