Волосы выпрямила утюжком, глаза подкрасила. Есть парень рядом или нет, а красивой всё же хочется быть, не хуже других.

Как и договаривались, спустя два часа приехал Сенька, забрал меня и привёз в дом Вадима. Ни разу у него не была, и дом мне незнаком. Не очень большой, но довольно чистый и уютный, хотя заметно, что здесь живёт холостяк.

– О! Какие люди в Голливуде, – прокомментировал Вадим мой приход.

– Щас уйду, – улыбнулась я ему.

– Ну ладно тебе, – улыбнулся он в ответ. – Проходи. Рад, что всё же приехала. Ничего не ответила, молча сняла куртку и сапоги, вошла внутрь.

Негромко играла музыка, звучал смех парней и девушек, а стол ломился от угощений. Похоже, Алла не поленилась накрыть проводы ещё раз. За весь вечер всего не съесть, столько всего там было.

Роль моего провожатого на себя взял Сенька, усадил меня рядом с собой и налил вина.

– Итак, друзья, – поднялся он со своего места с бокалом. – У меня тост. Выпьем за то, чтобы ребята вернулись так же быстро, как Вадим вчера. Чё, Вадь, ты уже почувствовал на себе, что такое быть солдатом?

– Ага. На казённых нарах уже поспал в казарме.

Послышались смешки, ребята принялись наполнять и свои бокалы.

– И как впечатления?

– Отель, пять звёзд, – хохотнул Вадим.

– Круто, – улыбнулся в ответ Сенька. – Мужик! Ну давайте. И за Вадима, и за Веталя.

***

Вечер шёл своим чередом. Поняла, что телефон благополучно забыла в кармане куртки. Пришлось идти в коридор и брать его. Мало ли кто может позвонить. Звонков от Витали пока ещё не было, но я всё равно старалась держать руку на пульсе даже поздно вечером.

Рядом с гардеробом была так называемая «курилка». Судя по голосам, в закутке с диванчиком находилась Оля и ещё какая-то девушка. Подслушивать вовсе не собиралась, но невольно слова долетали до моих ушей.

– Не знаю, как к Сене подступиться. Сидит возле этой сироты казанской. Как Виталик ушёл, так принялся опекать её. Нравится она ему, что ли? – говорила одна.

Я её в первый раз вижу. Даже имени не знаю. Но зато она, видимо, отлично знает и Виталика, и меня.

– Да Вадим тоже постоянно на неё пялится. Чего в ней такого не пойму? Ни рожи, кожи, – ответила ей Оля. – Я его окучиваю сколько, а он всё на эту мелкую смотрит.

– Так она же с Виталиком.

– Так вот именно. И пусть сидит, не рыпается. А то космы повыдеру. Вадим мой.

– Твой, а смотрит на неё? Интересное кино получается, – хохотнула первая девица.

Ну и подружки они, конечно. Если подружки вообще.

– Пусть смотрит. Будет он со мной. Сегодня попросил меня остаться после… Ну ты понимаешь.

– Да ладно?

– Да.

– Он классный. Красивый очень. Наглый. Обожаю таких. Но я не в его вкусе, – вздохнула собеседница блондинки.

– Он и в постели хорош. Такой ненасытный, ужас, – похвалилась Оля.

– А у вас чё – уже было? – удивилась первая. Или восхитилась.

– Было, конечно. И не раз. Такого секса ещё ни с кем не было у меня. Прямо наркотик какой-то, не хочу после него никого больше.

Ну всё, не могу больше это слушать. Аж бесит эта реклама мужской силы Вадима. Мне абсолютно плевать, с кем он останется этой ночью. Хоть с обеими! Разом. Плевать.

Фу, сплетницы две.

Постаралась негромко прикрыть за собой дверь, чтобы не прервать столь серьёзный диалог двух куриц. Но до гостиной так и не дошла.

По дороге обратно к столу в тёмном углу меня вдруг схватила чья-то сильная рука и затащила в одну из комнат. Испугалась даже. Дверь за мной захлопнулась и я обернулась на своего похитителя.

Вадим.

Ну кто же ещё мог позволить себе подобное? В доме полно гостей, которые и собрались тут ради него, только что Виталика и защитника от него рядом нет, а он тащит меня в отдельную комнату. Так и знала, что зря сюда пришла. Проклинала уже не раз свою слишком добрую натуру, боящуюся обидеть кого-то отказом.

Стояла и думала, что он теперь собрался делать. Явно же не выпустит, он меня сюда привёл не просто так, а чтобы сделать или сказать то, что не предназначено для посторонних глаз.

Всё же попыталась его обойти, но парень, естественно, не дал мне уйти, поймав в объятия и прижав к себе.

– Какой же ты дурак! Ничего не понимаешь. Отпусти, – упёрлась в него руками изо всех сил.

– Это ты ничего не понимаешь.

– Отпусти, сказала, – напряглась я и надавила на его руки.

Но это была борьба мошки и медведя, ему будто было всё равно, лишь хмурился на мои попытки выбраться из стальных объятий. В итоге, я просто устала с ним бороться и безвольно опустила руки.

– Ну что ты творишь? Ты ведь всё знаешь. У нас ничего не может быть.

– Может.

Вздохнула. Мы ходим по кругу, и каждый раз я говорю очевидные, казалось бы, вещи. Надоело, как попугай прямо!

– Прекращай. Нас могут хватиться, и поймут, что мы где-то вдвоём.

– Мне плевать. Пусть поймут. Может, так ты перестанешь делать глупости.

– А насчет моего выбора не думал? Чего хочу я?

– Ты обманываешь себя. Ты хочешь не этого.

Я без лишних слов поняла, о чём он говорит – о свадьбе. Глупо отрицать, что нас тянет друг к другу с неимоверной силой. Но я приняла решение, и не намерена его менять. А это…пройдет. Это всего лишь химия в голове. Он уедет, и я забуду. Всё.

– Не продолжай. Это плохо закончится, – сказала я горько, глядя в пол. – Просто отпусти, и сделаем вид, что ничего не было. Ты знаешь мой выбор.

– А я устал делать вид. Я не хочу прятать свою душу, как ты. Я хочу просто жить, а не делать вид, что живу и поступаю правильно, чтобы не дай Бог, кто-то не сказал мне, что я поступаю неверно. Люди всегда будут недовольны. Думай о себе, Алина, а не обо мнении других. – Мнение людей здесь не при чём. У меня есть другие причины так поступать.

– Какие?

– Это не твоё дело.

Вадим поджал губы. Его задел мой ответ. Но так даже лучше, может, он оставит меня в покое, если я буду стервой?

– Всё, хватит, – снова предприняла попытку убрать от себя мужские руки, которые так и держали меня на месте, словно в капкане. – Отпусти. ОТПУСТИ!

– Поцелуешь – отпущу, – сказал он, жадно глядя на мои губы. – Хочу помнить твой вкус весь этот год.

– Не надо. Тебе будет больно. И мне…будет больно, – глянула на него, чтобы увидеть понимает ли он меня. – Не нужно мучить себя и меня.

Он понимал. Вадим, так же как и я, не мог отделаться от мыслей. Но сдаваться не собирался.