– Как рука? Не беспокоит уже? – «Вот дурак! Не мог тему для общения поинтересней придумать».

– Благодарю, все в порядке. Спасибо! Если бы не вы…

– Все равно обошлось бы. Я просто помог вашему организму побыстрее справиться с недугом. Скажите… Анастасия Сергеевна, а вы знаете здешнего пасечника Силантия?

– Деда Силантия? Конечно. То есть знала – он ведь уже лет пять как помер.

Ну, разумеется. Меня почему-то совсем не ошарашило известие о том, что минут двадцать назад я разговаривал с покойником. Как там говорила кэрролловская Алиса: «Все чудесатее и чудесатее…» Но уже потихоньку начинаю привыкать.

– А почему вы о нем спросили? – с легкой тревогой посмотрела на меня девушка.

«Потому что идиот, – мысленно ответил я, – вот чего, спрашивается, узнать хотел от помещичьей дочки про крестьянина-пасечника? Хотя… Такой колоритный дедок наверняка был каким-нибудь местным знахарем и личностью в округе известной. Но, пять лет назад умерев, он меня, конечно, здорово подставил…»

– Вы с ним встретились? Разговаривали? – продолжала доставать меня своими вопросами Настя.

– Как я мог встретиться и разговаривать с давно умершим, Анастасия Сергеевна, сами подумайте? – попытался включить «дурочку» я.

– Вы не первый – его за эти пять лет многие встречали. Ну, не то чтобы многие, но о нескольких случаях я слышала. Так вы его видели?

– Нуу… Я действительно видел старика, который говорил странные вещи и назвался тем самым Силантием. Наверное, самозванец. Только зачем ему это?

– Думаю, что вы, во-первых, ошибаетесь – скорее всего, это был на самом деле дед Силантий, а во-вторых, вы сейчас неискренни. Уверена, что сами знаете о том, что разговаривали именно с ним. Ведь так?

– Пожалуй, вы правы, просто не хотелось выглядеть смешным и нелепым. Вы совершенно огорошили меня известием о смерти старика…

– Напрасно беспокоились, он и при жизни был… Как бы это сказать… Необычным человеком. Местным знахарем. И добрым. Особенно к детям. Мы с Алешкой часто к Силантию на пасеку бегали. Всегда угощал медом в сотах и истории разные рассказывал, то добрые сказки, то что-нибудь жутковатое про русалок или лешего. Зачастую специально к нему приходили «побояться». – Настя мечтательно улыбнулась, и мне в очередной раз стало ясно, что подростки везде и всегда одинаковы, и мы, балдевшие по вечерам и ночам в пионерлагерях от наивных «страшилок», и самая продвинутая аристократия прошлых веков. А у них это еще и до зрелого возраста продолжаться могло. Достаточно вспомнить развлечения мадам де Монтеспан…

Хотя… Чем у нас-то лучше? Сатанисты и в моем времени цветут и пахнут. Да и чем те гады, которые приходили смотреть на наши гладиаторские бои, лучше сатанистов? А ведь были еще и особо изощренные мрази, за большие деньги покупавшие возможность пытать и убивать собственноручно каких-нибудь бомжей или, если позволяли финансовые возможности, похищенных по заказу женщин… И трудно понять, кто из них вызывал большую ненависть – те, кто заказывал себе такое развлечение, или те, кто его обеспечивал… Опять бешено захотелось дотянуться хотя бы голыми руками до Витькиного горла…

– Вадим Федорович, что с вами? – чуть испуганно спросила Анастасия. – У вас лицо стало таким злым… Мне даже немного страшно.

– Прошу прощения, некстати вспомнил один случай.

– Ваше благородие! Вадим Федорович! – к нам поспешал мой «нянь» Тихон.

– Ну вот, Анастасия Сергеевна, – с чувством некоторого облегчения обратился я к своей собеседнице, – судя по всему, наша совместная прогулка завершается. Я снова где-то потребовался.

– Ваше благородие, извиняйте, конечно, но барин вас срочно к себе просют! – Тихон запыхался, но изъяснялся вполне внятно. – Прямо сейчас просили быть.

Мне ничего не оставалось, как только вежливо откланяться. Настя отпустила меня благосклонным кивком изящной головки, и мы вместе с моим телохранителем бодро затопали к усадьбе.

– Что же вы, Вадим Федорович, один на речку пошли, – мрачно забубнил Тихон, – а вдруг бы что…

– Друг любезный, – оборвал я его словесные поползновения, – я в одиночку ходил неделями по таким горам и лесам, что тебе и не снились, так что дорогу в четверть версты могу пройти и без провожатых. Не надо постоянно следовать за мной тенью. Ты понял?

Наверное, я был слегка резковат, но думаю, что кого угодно заставит взбеситься в большей или меньшей степени такая опека. Тихон вжал голову в плечи, но все-таки бубнил нечто вроде: «Господин полковник велели… Чтобы волос не упал… Я же со всем старанием…»

Подполковник был одет по-походному. Ну, в смысле по-дорожному. Явно куда-то собирался, что тут же и подтвердил своими словами:

– Я в Псков, Вадим Федорович. По вашему делу.

– А не поздно? Вечереет уже.

– Ночи сейчас светлые, да и луна полная. А трястись в коляске часами средь бела дня я не люблю – скукотища жуткая, а так проснусь – и уже на месте. Но позвал я вас по другому поводу. Алексей просил меня позволить заняться плаваньем под водой под вашим руководством. Мне это не очень нравится. Нет, я не собираюсь растить сына, как цветок в оранжерее, он мужчина и не должен избегать опасностей. Но я категорически не хочу, чтобы единственный продолжатель рода Соковых утонул в глупой погоне за каким-нибудь карасем, каковых без особых проблем доставляют сети рыбаков. Вы можете гарантировать, что это будет безопасно?

– Сергей Васильевич, что-либо гарантировать может только Всевышний. Но вы ведь отпускаете сына просто купаться в реке?

– Это другое дело…

– Смею вас уверить, что плаванье в моем снаряжении значительно безопаснее обычного купания. Если Алексей будет меня слушаться, а я в этом почти уверен, то ему ничего не грозит. Зато он сможет открыть для себя новый, чудесный и удивительный мир. Поверьте – тот, кто хоть однажды глянул на подводных обитателей в их естественной среде, никогда об этом не пожалеет.

– Вот это меня тоже беспокоит. Баловство ведь это. Несерьезно.

Я бы, конечно, мог врубить ему навстречу про «серьезность» псовой охоты и охоты вообще, но оно мне надо? Соков человек своего века. Вроде бы у сэра Артура Конан Дойля было: «Не отнимайте у тигрицы тигренка, а у женщины ее заблуждения». Пусть подполковник и совсем не женщина, но суть этого высказывания относится к нему вполне. Да и не только к нему. Ко мне ведь при определенных обстоятельствах ее тоже привязать можно…

– Решать вам, Сергей Васильевич, – не стал я переть на рожон. – Я вполне могу уделить вашему сыну час-другой в день. Он этого хочет, но против вашей воли, разумеется, не пойду.

– Ладно. Пусть попробует, – без особого оптимизма в голосе промолвил хозяин усадьбы. – Вадим Федорович, мне предстоит… Я хочу быть уверен, что моя ложь будет ненапрасной. Не обижайтесь, но… Черт! Я солдат и всяких политесов не знаю: вы даете слово дворянина принести пользу России?