– Бред, – высказался парень, который так не-осторожно пошутил. – И никогда бы Ваня не посадил к себе такой кадр. Я его знаю.

Лиза отмахнулась – движение получилось слишком размашистым, она была уже основательно пьяна.

– А я тебя знаю, праведник! Может, он и посадил к себе эту девку, раз собрался ночевать на даче! Кто вас, мужиков, поймет? Но спрашивается, какого ж хрена она вытащила его из машины и перла несколько метров по полю? Прятала в канаве?! Могла же вылезти и убежать!

– А что милиция говорит?

– Ксении сказали, что девица не рассчитала силу удара. Хотела только оглушить, а получилось, что убила. Испугалась, попыталась замести следы… Потом убежала. Говорят, что она уже во всем призналась. Ее поймали во время рейда на шоссе – где-то через два часа после этого.

– А что ж она его грабила, раз могла заработать по-другому?

– Говорят, что она наркоманка, ей не хватало на дозу.

– А, ну тогда все может быть, – вмешалась другая девушка – тоненькая, светловолосая, похожая на модель. Она совсем не пила и отказывалась от всего, что ей предлагали положить в тарелку. – Ради дозы наркоман способен на все.

– Так что ж она не купила себе дозу, когда вынула у него бумажник, а пошла бомбить на шоссе других клиентов?

По этому поводу никто не высказался. Вернулась Ксения. Она не стала садиться, а высмотрев меня среди гостей, глазами указала в сторону кухни. Я встала и пошла за ней. Спиной я ощущала, что на меня многие смотрят. Смотрят и не понимают, кто я, зачем явилась и какие у нас могут быть секреты с хозяйкой дома.

На кухне Ксения сразу закурила. Глаза у нее были пустые и какие-то больные. Но слез не было. Я плотнее прикрыла дверь, и она кивнула:

– Да, так лучше. Я ужасно устала. Хотелось бы тишины… Хотя спасибо им, что пришли, что столько всего принесли к столу… И подарки, и елку… Все сделали за несколько часов. Я ничем не занималась. Мне было не до того, сама понимаешь.

– Да, – только и сказала я.

Она прошлась по кухне, потом остановилась у плиты, спиной ко мне. Я видела только, как подрагивают волосы, распущенные по ее узкой спине. Может быть, она плакала. Не знаю – Ксения не поворачивалась.

– За столом говорили, что дело уже закрыто. Правда? – осторожно спросила я.

– Сегодня мне выдали справку об этом, – подтвердила она. Протянула руку, стряхнула пепел в раковину. Из крана тонкой струйкой сочилась вода, но она не сделала движения, чтобы плотнее завернуть вентиль. – Несколько строчек. Какая-то уголовная статья. И все. Девчонку будут судить, она уже сидит в камере.

– Она сама призналась?

– Сама.

Еще одно движение руки к раковине. Хотя пепла на сигарете еще не наросло. Вряд ли она сознавала, что делает.

– Говорят, что сама, – повторила Ксения. – Я ее не спрашивала, не знаю.

– И ты веришь этому?

Наконец она повернулась. Глаза у нее были сухие, но губы слегка подрагивали.

– А кому какое дело, верю я или нет? – спросила она. – Если она наркоманка, то многое на себя возьмет, чтобы ей дали хоть одну дозу. Дело закрыто. Меня поздравили с наступающими праздниками и сказали ждать суда. А что его ждать? Девке вкатят солидный срок. А Ивана все равно не вернуть.

– Но ты сама веришь всему этому или нет? – Я подошла к ней и осторожно отобрала окурок – сигарета дотлела до фильтра и могла обжечь ей пальцы. Ксения резко взмахнула рукой:

– Меня поразило одно! Что он подсадил на шоссе проститутку. Может, я наивна, только… Мне кажется, это на него непохоже. Для таких развлечений он всегда мог найти какую-нибудь приятельницу. Желающих было хоть отбавляй! И совершенно бесплатно…

Она налила себе остывшего кофе из кастрюльки, стоявшей на подоконнике, сделала глоток, поморщилась:

– Я знаю, что он мне изменял. Много раз. Как не узнать? Найдутся добрые люди, сообщат… Что тебе сказать? Сперва я скандалила, грозилась забрать сына и уйти. Он даже не очень извинялся. Предлагал принять его таким, какой он есть. Легко сказать!

Она зажгла еще одну сигарету.

– Потом я как-то зачерствела. Наверное, для меня это было плохо. Но для нашей совместной жизни – хорошо. Я легче все воспринимала… В общем, я знала, что он все равно ценит меня, любит сына. И бог с ними, с девчонками, от которых он не мог отказаться! Тем более что он в последнее время остепенился. И пил намного меньше, чем прежде, когда у него была группа. Мы с ним тогда и познакомились…

Они познакомились на концерте – одном из первых концертов, в которых участвовала группа Ивана. Точнее, в баре, после того как все закончилось. Ксения пришла с подругой, которая была фанаткой какой-то группы и мечтала взять автограф у своего кумира. Поэтому она сразу бросила ее и умчалась в дебри дворца культуры – на охоту. Ксения сидела в баре одна. Автографов она брать ни у кого не собиралась. Она сказала, что даже не очень рассматривала Ивана, когда увидела его на сцене. И когда к ней за столик подсели двое парней, она не сразу узнала солиста.

– Насчет девчонок у него всегда все было просто, – рассказывала она, странно оживившись. Казалось, воспоминания помогают ей преодолеть боль, хотя говорила она не о таких уж радужных вещах. – Сегодня одна, завтра другая. И его занятие весьма этому способствовало. Так что он просто решил заклеить одинокую девчонку, которая, похоже, не знает, чем себя занять.

В баре он понравился ей больше, чем на сцене. Она честно высказала ему это, когда поняла, с кем имеет дело. А выяснилось это очень скоро. Иван не собирался разыгрывать из себя звезду, но, похоже, слегка обиделся. А потом повез Ксению к себе на дачу.

– Парня у меня тогда не было, как раз рассталась с одним… Я подумала – почему бы и нет? Все-таки веселее. Тем более что знала – всегда отобьюсь, если ко мне начнут лезть. В общем-то он и не лез. Все так естественно получилось… Потом встретились еще несколько раз, и он куда-то пропал. И тут я стала скучать. Позвонила ему, сама назначила встречу. Это было как в танго – сперва один наступает, потом другой… Но все-таки танец продолжается.

Она забеременела через полгода этих редких встреч. Сообщила Ивану эту новость, спросила, каковы его намерения. И заявила, что ребенка оставит в любом случае. Вскоре после этого разговора Ксения переехала к нему на квартиру. По-прежнему именовалась его подружкой – хотя смело могла бы называться невестой или женой. Расписываться никто из них не хотел. С рождением сына ничего не изменилось. И даже то, что группа по-прежнему не имела никакого успеха. Но Иван пил все больше, появились долги. У него началась депрессия – это было хуже всего.

– Тогда в основном зарабатывала я, можешь себе представить? – рассказывала Ксения. – Это с грудным ребенком на руках… Выручала мама – она брала Лешу к себе, кормила его искусственным питанием. Но ничего, он здоровенький, рос как на дрожжах. А я устроилась к прежним друзьям, на фирму. Ни Ивана не видела, ни сына – по целым дням пахала. Мне вся родня говорила – брось ты своего рокера, он тебе даже не муж. А я не могла. Знаю, меня многие называли дурой. А я к нему привыкла. Насчет горячей любви не было речи уже, но привычка может быть сильнее… Как ты думаешь?