— СССР все расширяется. Успех на нашей стороне.

Сделал в Доме партактива в 5 часов дня доклад на тему о сути истребительной войны. Хороший прием аудитории.

21 января 1942 года.

(214-й день войны.)

До 30 градусов мороза.

Ленинские дни.

Нами взят Можайск. Мы выкинули немцев из Московской области! Весь Западный фронт наступает. Бодрые, горячие очерки в «Красной звезде»…

Война переходит в новую фазу.

Смерти, исчезновения и смещения в германском высшем военном руководстве. В Германии прекращена демонстрация кинохроник с Восточного фронта. Фронтовикам запрещено писать мрачные письма в тыл… Полицейские, эсэсовские меры еще более усилились. Это уже серьезнейшие симптомы.

Англо-американская пресса говорит о провале германской стратегии, о возможности полного разгрома Гитлера Красной Армией…

Прочел английскую брошюру: интимные мемуары о быте Гитлера и его окружения — «Я была его горничной». Там есть некоторые материалы, которые могут быть использованы в агитационной работе. Что это за мир шарлатанов, убийц, патологических типов! Гитлеровское сборище!..

Мой очерк о Ленинграде послан в «Правду» самолетом, так как радиотелефонная связь с Москвой еще не налажена.

Сегодня фрицы «разбухались», стреляют по городу еще интенсивнее, чем обычно. Бьют по нашему району — Васильевскому острову. Уже брошено сегодня восемьдесят тяжелых снарядов.

Итак, мы в Морской академии, откуда товарищи теоретики удалились в город Астрахань, увезя с собой много военно-морских теорий, которые нам сейчас, на практике, приходится пересматривать и переделывать.

22 января 1942 года.

(215-й день войны.)

Семь месяцев войны.

Температура до 15 градусов. Пока тихо.

На Ладоге — движение! Все в огнях голубых фар; на тридцать пять километров тянется ледовая автострада, сделанная в неимоверно короткие сроки армией и населением… Синие огни, регулировщики и т. д. Работает до двух тысяч и более машин.

Попытки немцев бомбить автостраду бесполезны: машины мчатся с большой скоростью, и бомбы в большинстве случаев уходят под лед — эффект слабый. Машин уничтожено за все время мало. На том берегу запасы грузов огромны. Главное затруднение — Осиновецкая ветка Октябрьской железной дороги: «скисают» паровозы, нет угля, нет воды в водокачках и т. д. и т. д.

В авиации отлично поставлена боевая работа, истребители привычно бьют «юнкерсов». Американские самолеты не одобряются летчиками. Они утверждают, что наши «маги» и «лаги» лучше. Блестяще работают «илы» — эти самолеты-звери терзают немцев.

Впечатления от зафронтовой[24] полосы: все кипит, все бодры, строят и действуют… Словом, наш советский, здоровый быт. Это хорошо… Ленинградцы ждут своего дня… И у нас все закипит, только бы дождаться восстановления железнодорожной связи. Но ясно одно: вопросы решаются сейчас на Западном и Северо-Западном фронтах…

К 19 часам вызвали в Военный совет: надо в 9 часов вечера (21 час) выступить по радио — речь о городе Ленина.

Ленинградское НКВД просит выступить у них. Выступлю.

Уже два дня в Ленинграде нет газет. (Выбывают типографские кадры?) Пропали, таким образом, матрицы за 21, 22 января.

В Военном совете состоялось совещание о необходимости записи истории КБФ за период Отечественной войны. В противном случае мы забудем, упустим ряд фактов. Пока есть время (до весны), надо этим заняться. Силы и документы есть.

Надо обменяться мнениями, как подойти к делу…

…В результате выяснилось, что есть две точки зрения: одна — оперативно-научная, другая — популярно-политическая. Надо, чтобы командование дало четкий заказ.

Подытоживаю: мы положим начало большому делу. Одному человеку это не поднять. Наша задача: сохранить для истории наши наблюдения, нашу сегодняшнюю точку зрения — участников. Ведь через год, через десять лет — с дистанции времен — все будет виднее. Возможно, будет иная точка зрения, оценка. Оставим же внукам и правнукам свой рассказ. Наши ошибки и победы будут уроками для завтрашнего дня.

Нам нужны и летопись и иные формы записи: отдельные отрывки, монографии и т. п. Пренебрегать какой бы то ни было формой и сковывать себя одной определенной не надо.

Флот ждал в начале войны морских боев, а пришлось активно воевать на суше, параллельно ведя борьбу с ограниченными силами врага на море. Надо зафиксировать наш переход в Кронштадт (из Таллина)…

Надо написать «Историю Краснознаменного Балтийского флота».

Решено: 30 января каждому участвующему в составлении книги представить свой план-вариант, а затем мы уже сделаем общий план. Если мы сделаем неправильно, история нас поправит. Собирать материалы — обязать всех!

К девяти часам вечера еду на радио. На шестом этаже у пульта стоит камелек, вокруг него несколько женщин. Подходит небритый, грязный мужчина. Его ругают:

— Вода же есть, — пойдите помойтесь и побрейтесь. Противно.

Ленинградцы не любят внешней опущенности.

Идут вечерние передачи… В студии очень холодно. Прочел речь-очерк с огромным подъемом. Эти беседы с ленинградцами одна из высших моих радостей. Как они слушают и как откликаются!

Когда нас спрашивают: «Когда же кончится блокада?», мы всегда отвечаем: «Надо держаться, надо упорствовать».

23 января 1942 года.

(216-й день войны.)

Вчера зашел в редакцию «На страже Родины» (по дороге из радиоцентра). Там есть электрический