– Мне… очень жаль.

– Осенью Кайл собирался в университет штата Монтана, ему назначили стипендию. У него была девушка, и они мечтали пожениться. Он не мог покончить с собой – это полный бред. А еще брат хорошо плавал и каждое лето занимался серфингом; маловероятно, что он мог утонуть случайно.

Бо отступает на шаг. И я, как рыба, которую сняли с крючка и отпустили на волю, наконец делаю выдох.

– Никто из них не покончил с собой, – говорю я, думая обо всех мальчишках, которых заманили в бухту, обрекая на верную смерть.

Несколько долгих секунд мы смотрим друг на друга.

– Может, ты неправа насчет сестер Свон, – говорит Бо и проводит указательным пальцем вдоль трещины на каминной полке. От жара его щеки раскраснелись, губы порозовели. – Может, эту историю выдумали местные жители, чтобы объяснить, почему тонет так много людей. Может, кто-то и в самом деле сводит счеты с жизнью. Может, та девушка, что сидит сейчас в сарае, Джиджи Клайн, действительно утопила тех двоих, но не потому, что в нее вселилась двухсотлетняя ведьма и жаждет мести, а просто потому, что она убийца. А может, и не она одна; может, есть еще такие же… И кто-то из них убил моего брата.

– Но это не объясняет, почему молодые парни тонут в Спарроу в течение последних двух столетий. – Мне нужно, чтобы он поверил, чтобы не сомневался в существовании сестер Свон.

– Может, это какой-то культ, – отвечает Бо, отказываясь признать правду. – И его последователи уже несколько поколений убивают людей, приносят их в жертву в необъяснимых целях…

– Культ?

– Послушай, я не знаю, как работают все эти секты, я лишь ищу объяснение.

– Если ты действительно считаешь, что это некий культ… Как тогда быть?

– Я должен предотвратить новые убийства.

– Значит, ты хочешь пойти в полицию и рассказать о Джиджи Клайн, запертой в лодочном сарае? И пусть они с ней разбираются?

– Может быть, этого будет недостаточно. Может, это не правосудие в полной мере – для моего брата, для других убитых.

– А что тогда правосудие?

– Положить конец тому, что творится в городе.

– То есть убить одну из сестер Свон? Убить Джиджи?

– Если другого способа нет…

Я качаю головой.

– Другой способ есть – уехать из Спарроу. Уехать навсегда. Со временем ты забудешь этот город, словно никогда здесь и не бывал.

Я сама себя обманываю. Не хочу, чтобы он уезжал. Действительно не хочу. Но важно, чтобы он не пострадал, чтобы он не повторил судьбу брата.

Лицо Бо темнеет, в глазах появляется холод, которого я никогда раньше не видела.

– Ты не знаешь, каково это – боль, которая не проходит. Окажись я на месте брата, он сделал бы то же самое – он бы не остановился, пока не узнал, кто виноват в моей смерти. И он бы обязательно отомстил бы за меня.

– Этот город живет местью. И ничего хорошего из этого до сих пор не вышло.

– Я никуда не уеду, – Бо говорит так решительно, что у меня сжимается горло.

Я смотрю на него так, словно вижу впервые: решительность в его глазах, гнев на лице. Он ищет способ избавиться от боли потери, и он готов пожертвовать всем, сделать все, что потребуется, заплатить любую цену. Даже покончить с чьей-то жизнью.

– Девушки не виноваты, – умоляюще говорю я. – Виноваты существа внутри них.

– Допустим. Но, может, и нет разницы между девушкой и тем злом, которое заставляет ее убивать?

Дрова потрескивают; искры летят на пол, гаснут и становятся пеплом. Я подхожу к книжной полке у камина, рассматривая корешки книг, но на самом деле я раздумываю, как мне заставить его поверить, но при этом не выдать себя.

– Почему ты так уверена, что все это правда? – спрашивает Бо, будто прочитав мои мысли, и я отдергиваю руку от книг. Разворачиваюсь на пятках и смотрю ему в глаза. Бо подходит ближе, так что я могу коснуться его груди кончиками пальцев. Могу сделать решительный шаг и все ему рассказать, все свои тайны, прижаться губами к его губам и унять шум, грохочущий в голове. Но я игнорирую эти желания, проносящиеся по моим венам.

Кусаю губы, прежде чем заговорить, тщательно подбираю каждое слово.

– Я хотела бы тебе все рассказать, – говорю наконец, чувствуя, как тысяча тонн камней погружается в мой желудок, – но я не могу.

Он смотрит мне в глаза, и в этот самый момент в камине вспыхивает сухое полено, и комнату освещает яркий оранжевый свет. Я была права насчет Бо и в то же время ошиблась: он оказался в Спарроу не случайно. Но он и не турист. Он пришел за своим братом – узнать, что с ним случилось. И все оказалось гораздо хуже, чем он мог себе представить.

Голову сдавливает все сильнее; стены начинают вращаться, как будто я оказалась на вышедшей из-под контроля карусели. Меня сейчас стошнит. Я не могу оставаться рядом с Бо. Я сама себе не доверяю. Не доверяю своему сердцу, которое бешено колотится. Я боюсь сорваться и совершить непоправимую ошибку. Я не знаю, что должна чувствовать, что должна говорить. Это опасно – эмоции, страх, пульсирующий в моей груди, растекающийся вдоль каждого ребра. Голова не соображает, сердце и эмоции оказались сильнее.

Я медленно подхожу к двери, берусь за ручку. Провожу пальцами по гладкой металлической поверхности, на долю секунды закрываю глаза и прислушиваюсь к потрескиванию дров в камине – тепло и ярость, взрывное сочетание; то же самое творится сейчас в моей голове. А затем открываю дверь и бесшумно выскальзываю наружу.

Бо не пытается меня остановить.

Это случилось год назад, на пятый день с начала сезона. Кайл Картер вышел из гостиницы «Китобой», как только закончился дождь. Смеркалось, тротуары были скользкими, по небу бежали рыхлые белые облака. Некоторое время Кайл бесцельно бродил по городу, а затем решил полюбоваться бухтой.

Он дошел до пирса – лодки теснились одна к другой, как сардины в банке. Тут он заметил гуляющую девушку, ее длинные каштановые волосы струились по плечам. Она оглянулась через плечо, пристально посмотрела своими глубокими, цвета морской волны глазами в его сторону. И неожиданно он двинулся следом, не отдавая себе отчета в том, что делает.

Такой красавицы Кайл в жизни не видел. Она была элегантна и в то же время соблазнительна. Редко можно встретить такую! И когда он приблизился к ней, она погладила его темные волосы, притянула к себе и поцеловала. Она хотела его, желала его. И он не смог устоять. Поэтому он позволил ей взять себя за руку и завести в море. Их жадные и ненасытные тела сплелись. Даже когда вода хлынула в легкие, Кайл чувствовал лишь прикосновения теплых рук и мягких губ и взгляд, проникающий в мысли и сводящий с ума.

А потом океан увлек его в свои глубины и больше не отпустил.

Мой мозг разрывается от всех тайн, заключенных в нем, и я не могу заснуть. Особенно теперь, когда знаю правду о Бо, о смерти его брата.