на счете была нужная сумма. Я могу еще чем-то вам помочь?

– Нет! – выдохнула я. – Большое спасибо!

Кажется, на этот раз мы нигде не накосячили. Да где там Шушанна? Засмотрелась на драконий торс?

Девушка за стойкой вдруг нахмурилась и посмотрела куда-то поверх моей головы.

– Извините, это не ваша шиншилла там, с господином Вингом?

Ахнув, я обернулась и увидела картину маслом: озадаченный Истон-дракон сжимал в зубах истошно вопящую и дрыгающуюся Шушу. А та истерично вырывалась, наплевав и на высоту, и на чувство собственного шиншиллячьего достоинства.

Я стремглав понеслась вниз, едва не переломав себе ноги на лестнице.

– Отпусти мою белку! – заорала я на дракона, хотя из-за его размеров получилось наорать всего лишь на его хвост.

Никто, впрочем, не обратил внимания на мой вопль. Ни Истон, ни тем более Шуша, которая была занята тем, что совершала вероломное предательство:

– Я все скажу! Все скажу! Вестейн и Аделита летят во Вьюжск на драконе «Ля-ля-ля-Ма-а-а-аг», поставьте меня-а-а-а!

– Да Шуша, ну твою же шиншиллью жопу! – в сердцах выругалась я.

Хотя ее можно было понять: если бы я висела в зубах огромного дракона, я бы тоже выдала все секреты, пароли, преступления. А если не знала бы, то с удовольствием придумала.

Времени размышлять, как так получилось, что Шушанна (желающая просто полюбоваться!) попалась Истону, не было. Я заметалась внизу, не зная, то ли ловить шиншиллу, то ли карабкаться наверх и с боем вырывать подругу из лап врага.

Как всегда, победило нечто среднее.

– Истон, отпусти мое тотемное животное! – проорала я и полезла наверх по хвосту дракона.

Тот знатно офигел. Наверное, по нему еще никто вот так, упираясь каблуками и наманикюренными когтями, медленно продвигаясь к голове, не лазил. Что он, собственно, и подтвердил, когда я уселась ему на шею и ухватилась за рога.

– Э-э-э… вообще я не против, когда девушка сверху, но представлял эту позу как-то иначе.

– Что, всего лишь представлял? – ляпнула я злобно.

Истон открыл от удивления пасть, и Шушанна полетела вниз.

– А-а-а! – так отчаянно закричала маленькая мышка, что у меня сжалось сердце.

Она же разобьется!

В отчаянной попытке поймать подругу, я потянулась к ней и… кувыркнулась, слетев с дракона. Сердце ушло в пятки: несколько секунд свободного падения оказались самыми страшными в жизни. Крик Шуши оборвался одновременно с рывком, который я ощутила.

Когда страшного удара не последовало, я решилась приоткрыть один глаз.

Мы с Шушанной дружненько висели над полом, зажатые в когтистых передних лапах дракона, стоявшего на задних. Ощущения, мягко говоря, ниже средних. В отличие от Шуши, меня дракон держал за шкирку неестественного происхождения, и она подозрительно трещала. Во-первых, это мое любимое платье, а во-вторых – я же упаду!

– Значит, так, белки-истерички, – мрачно сказал Истон. – Сейчас я вас опущу на землю. А затем отправлюсь обращаться в человека. И когда вернусь, буду ждать объяснений. А если вы смоетесь и я этих объяснений не получу, то разбираться будем у вашего шефа в кабинете, ясно?

Я с шумом сглотнула, живо представив, куда нас пошлет Вестейн, если афера с Шушанной раскроется в присутствии Истона. Да и вообще, чем для меня лично обернется такой разговор.

– Ясно! – хором кивнули мы.

Оказавшись на твердой земле, я выдохнула, а Шушанна забилась ко мне под пиджак и дрожала.

– Не хочешь объяснить, о чем это он? И что мы должны объяснить?

– Не хочу, – буркнули из недр кармана.

– А придется. Иначе объясняйся с ним сама. Что ты сделала? Я думала, ты всего лишь посмотришь!

– Я и смотрела… А потом не выдержала. Я ведь сейчас животное! У меня инстинкты! Знаешь, как трудно быть шиншиллой?

– Не знаю. И что же тебе велели сделать инстинкты?

– Ну… я его погрызла.

– Что ты сделала?! Он же не деревянный!

– Но такой блестя-а-ащий… такой красивый! Мужественный! Какие у него крепкие зу-у-убы…

– Шушанна! – Я закатила глаза. Влюбленная женщина становится дурой в любом обличье. – Очнись! Он чуть тебя не сожрал!

– Жрет – значит, любит, – мечтательно отозвалась подруга.

– Конечно, любит. Такие маленькие белочки для него как закусь к пиву. Вместо орешков.

– Все великие чувства начинались с малого, – уперлась начальница.

– Дурная ты, Шушанна, – буркнула я.

Дрожь утихла, дыхание восстановилось, сердце перестало колотиться. И я твердо решила: никогда больше не полезу спасать эту ненормальную! Мне собственная шкура дорога, хоть она и не пушистая.

Мысль укрепилась спустя полчаса, когда я сидела напротив Истона за столиком в кофейне. Шуша старательно прятала морду в миске с сухофруктами и орехами, а младший брат Вингов… ржал.

– Точно! А я-то думаю, откуда мне знаком голос этой крысы? Шушанна… у меня сейчас сердечный приступ от смеха будет. Как ты так?

Шуша смущенно развела лапами. Я же хранила мрачное молчание: ни к чему хорошему эти откровения с Истоном не приведут. Почему у меня такое ощущение, что я предаю Вестейна? Хоть я ничего и не сказала, Истон сам обо всем догадался, на душе было как-то мерзко.

– Забавно, забавно… Шушанна Принстон оказалась оборотнем и теперь не может снова стать человеком. Знаешь, белочка, в этом есть что-то справедливое. Не делай вид, будто ты не заслужила. Мы много от тебя натерпелись. Как же мне использовать эту новую информацию…

– Эй! – воскликнула я. – У тебя есть хоть капля совести? Меня едва не уволили за то, что ты ко мне клеился! Свинья ты, а не дракон, Истон Винг! Если ты проболтаешься Вестейну, я…

Истон перевел взгляд на меня, и воевать резко расхотелось. Эти драконы умели смотреть своими колдовскими глазами прямо в душу.

– Да, расскажи мне, Аделита, что мне будет, если я НЕ проболтаюсь Весту.

Насупившись, я отвернулась. Если он думает, будто я сейчас кинусь умолять, просить пощады, предлагать свое тело, услуги домработницы или шпионаж в его пользу, то пусть думает лучше молча. У меня мало фантазии на гадости, зато есть боевая деревоуничтожающая шиншилла. А у Истона в голове явно опилки, самый лучший наполнитель для грызунов!

И тут, к моему удивлению, он произнес:

– Ладно, расслабься. Я ничего не скажу Весту. Знаешь, почему? Да потому что мне даже не придется прилагать усилий, вы развалите его компанию и без сторонней помощи. И я получу все наследство. Однако… за то, что я буду держать рот на замке, ты, Аделита Монро, будешь должна мне желание.

У меня отвисла челюсть, а Шуша выронила курагу.

– Что я буду тебе должна?

– Желание. Еще не придумал, какое. Да не смотри ты так, если бы было неприличное, придумал бы сразу.