— Больше, япона мать… Весь помойкой провонял, бабы за бомжа принимают.

— Мойся чаще и на мыле деньги не экономь…

— Ну, все, заметано! Рискну… Откатывай сейф! Юрка в этот момент порадовался одному — что его отсюда выведут и избавят от этого зрелища.

— Так, — деловито сказал Кумпол. — Выходи, юноша! Дядя хочет с твоей девкой пообщаться.

— Она уже не моя, — буркнул Таран, — а коллективного пользования!

— Ладно, все равно вываливай! — Кумпол указал на дверь стволом помпы.

Юрка вышел, ему в караулке даже воздух показался более свежим.

— Садись вон в тот угол, понял? — приказал Кумпол. — И сиди смирно. Рыпнешься — прикладом двину, а побежишь — вмажу картечью, понял?

— Понял, — сказал Юрка и сел туда, куда приказали, то есть в угол, дальний от окна и двери, ведущей на двор. Чалдон притворил за собой дверь и коробку стенного шкафа. Сейф, правда, накатывать на место Кумпол не стал.

Когда Таран уселся в угол, то почти сразу же приметил, что Чалдон оставил в караулке свое ружье. Он прислонил его к стене позади письменного стола с телефоном. От Юрки до ружья было не больше двух метров по прямой. Никаких конкретных мыслей по поводу того, чтоб это ружье сцапать и употребить, у него поначалу не появилось. Просто поглядел, и все. Однако жутко бдительный Кумпол сразу засек этот взгляд и насторожился.

— Не пялься! — угрожающе произнес он. — И думать не моги, понял? На раз мозги вышибу!

Тем не менее для спокойствия он решил перенести оружие подальше от Юрки. И, держа свое ружье одной правой рукой наведенным на Тарана, подошел к письменному столу, левой рукой потянувшись за помпой Чалдона. Ствол 12-го калибра оказался всего в полуметре от Юркиного лба. Палец, правда, держал не на крючке, а на скобе, но для того, чтоб перебросить его на крючок, много времени не требовалось. Широкое дуло мощной гладкоствольной дуры глядело устрашающе. Если двинет в упор кучей картечи «00» — Таранов череп разлетится, как глиняный горшок, и его потом фиг склеишь…

Кумпол только на одну секунду отвел глаза от Юрки. На одну секунду — не больше! Наверное, охранник знал, что ежели держишь ружье одной рукой, то лучше не подходить слишком близко к тому, кого держишь под прицелом. И что отворачиваться при этом от своего подопечного нельзя, тоже знал. Но, должно быть, решил, что пацан достаточно напуган и ни на что серьезное не решится.

А Таран взял да и решился. Резко прыгнул вперед со стула, левым кулаком отшиб влево от себя ружейное дуло, а правым изо всех сил лупанул Кумпола под жирный щетинистый подбородок! Тарах-тарарах! — это не ружье пальнуло, а Кумпол, от неожиданности выпустив помпу из рук, с грохотом полетел на пол, опрокинув и стул, и стоявшее у стены ружье Чалдона. А его собственная помпа брякнулась на письменный стол, и Юрка тут же ее сцапал.

— Эй! Кумпол, чего там?! — испуганно заорал Чалдон из-за стены. Но то ли без штанов был, то ли еще почему-то замешкался.

Зато в этот самый момент открылась дверь, ведущая из караулки во двор. Это вернулся тот самый мужик, что ходил собак кормить. Может, он и слышал грохот от падения Кумпола, но в ситуацию не врубился. Он вообще был без оружия, но Тарану это было без разницы — он уже понял, что перешел ту грань, которая называется «пан или пропал».

Потому что и Кумпол мог вот-вот прийти в себя, и Чалдон выскочить из «камеры». Ежели не стрелять, то, налетев с трех сторон, эти верзилы в два счета Юрку уделают. Тем более что ружье Чалдона валялось совсем рядом с Кумполом.

В общем, Юрка нажал на спуск, держа ружье у бедра и не особо целясь. Ба-бах! Таран аж зажмурился от мощного грохота, уши заложило, во рту посолонело, помпа дернулась назад, выбросив тучу сизого дыма, а того, собачника, удар картечи в упор — от него до Юрки трех метров не было — отбросил прямо в дверной проем. Он даже с крыльца слетел и шмякнулся наземь в метре от нижней ступеньки.

Таран тут же обернулся, передернув цевье, и успел навести зевластое дуло на Кумпола, который уже ухватился за ружье Чалдона и, опираясь на него, — видать, от нокаута еще не отошел! — пытался выбраться из-за стола.

Ба-бах! Второй выстрел показался Тарану менее громким. Картечь вылетела из ствола конусом и врезалась в Кумпола довольно плотной кучей. Ось этого конуса пришлась примерно в основание шеи, и Кумполу почти напрочь оторвало башку. Впрочем, досталось и самой башке, и груди, и плечам. Несколько картечин вдрызг разнесли телефонный аппарат, стоявший на столе. На стене вокруг того места, где в момент выстрела находился Кумпол, во многих местах пощербило штукатурку, обнажилась ржавая сетка, набитая поверх дощатой переборки, высыпалась шлаковая засыпка. Но самое главное — всю стену испятнали кровавые ошметки, вырванные картечью из тела.

Бр-р!

Таран еще раз передернул цевье, думая, что вот-вот в комнату выскочит Чалдон. Но из-за стенки слышался шум возни, сопение Чалдона и визг Даши. Похоже, они там сцепились вовсе не в любовных объятиях. Юрка враз позабыл о всяких там сложностях своих отношений с этой девкой и ломанулся в дверь «камеры». Крак! Сам не ожидал, что дверь так легко откроется. Шарах! Правой ногой он изо всех сил грохнул по коробке стенного шкафа. Деревяшки с треском рассыпались, и Таран, прикладом разбив и разметав все, что еще мешало пройти, влетел в комнату, где на койке барахтались Даша и Чалдон.

Само собой, Чалдон мечтал уже не о любовных утехах и даже не о том, чтобы расправиться с Дашей. В данный момент ему требовалось только одно: спрыгнуть с кровати и хоть как-то приготовиться к обороне. Но вот этого-то Даша и не давала ему сделать.

Дело в том, что Чалдон, вероятно, к тому моменту, когда разгорелась заваруха, либо уже начал заниматься с Дашей тем, чем занимался Билли Клинтон с Моникой Левински в американском Белом доме, либо только приступал к этой процедуре. Во всяком случае, штаны он успел расстегнуть. Но Даша небось быстрее его сообразила, что грохот от падения Кумпола после нокаутирующего удара есть признак изменения ситуации. И пока Чалдон без толку орал: «Эй, Кумпол, чего ты там!», пронырливая стерва рывком спустила с него штаны аж ниже колен. Мужик в таком положении подобен стреноженному коню и даже хуже, потому как у коня четыре ноги, и ежели ему связать две передние, он худо-бедно может передвигаться в вертикальном положении. У Чалдона ног было только две, и он даже встать на них толком не мог. Конечно, он бы, возможно, и успел как-нибудь их подтянуть, но Даша умудрилась обхватить его ногами за шею, просунув ступни ему под мышки, и крепко сдавить ляжками (она, в отличие от Чалдона, джинсы не снимала). Чалдон, лежа на боку, извивался, хрипел, задыхался, судорожно дрыгался, бестолково махал руками, но стряхнуть ее не мог. Уж в чем в чем, а в части объятий ногами Даша была профессионалкой.

Наверное, увидев такую сценку где-нибудь в кинокомедии, Таран бы от души поржал. Уж больно нелепо смотрелся Чалдон в этой ситуации. Но тут Юрка поначалу растерялся. Влетая в комнату, он думал, что пальнет в Чалдона, как в тех двоих, — и вся недолга. Но палить было нельзя — Дашу он, несмотря на все пакости, убивать не собирался. Замешательство это длилось недолго: Таран долбанул Чалдона по башке затыльником ружейного приклада. Черепок не проломил, но оглоушил капитально.