– Не в Шахтах – в смысле, в городе? Или не в тех шахтах, что под землей?

– Не знаю, – смутился Андрей. – Он говорил, а не писал, а я не уточнил.

– Хорошо. Еще какие-то поручения были?

– Отдать вам автомобиль и принести извинения за то, что он не позаботился о вас раньше. Никакого гонорара платить не нужно. Залога – тоже. Он за все расплатился.

– Извинения принимаются, – с достоинством ответила я. – Ну а щедрость Вазгена общеизвестна.

– Да! Теперь – на штрафстоянку?

– Конечно.

Белый «мерседес» Савина стал мне почти родным. Расположившись на заднем сиденье, я начала серфить по интернету, выясняя ситуацию в шахтерских городах. Читала новости, сплетни, знакомилась с местной историей… Новости мне не вполне нравились. В городах пропадали люди, на шахтах часто случались аварии. Причем началось это месяц-два назад. До этого на городских форумах и сайтах были тишь и гладь. Что-то пошло не так совсем недавно.

И Петренко, и Крюкова в новостях поминали. Оба входили в совет директоров объединений горных предприятий. Забавно, что Петренко считали хозяином шахт, а Крюкова, занимающего пост председателя совета директоров нескольких угольных компаний, – не очень талантливым управленцем из почтенной шахтерской династии, своего рода «ширмой». Вот отец его был настоящим горняком, а сынок подкачал… Думаю, излишне говорить, что на самом деле и отцом, и дедом Крюкова был он сам. Детей у казака, насколько я знаю, не было. Или они умерли в позапрошлом веке… Тяжело быть Иным. Во многих аспектах – тяжело.

Итак, что мы имеем? Крюков управляет горными угольными предприятиями. Там начинают твориться не очень понятные вещи. Крюков, вместо того чтобы принять меры, срывается и уезжает вместе с «владельцем» шахт. Глава Дневного Дозора рекомендует мне съездить в шахтерские города и разобраться что к чему. То есть он в курсе событий и в курсе нападений на меня! А этот «рыцарь» за рулем белого «мерседеса» знает, но молчит.

И зачем же мне ходить вокруг да около? Надо напрямую переговорить с Вазгеном.

– Вот и штрафстоянка! – заявил Андрей в каких-то глухих дворах неподалеку от площади Дружинников. – Документы оформлены, можно забирать.

Мы прошли мимо будки сторожа на территорию стоянки – сторож даже ничего не спросил у Савина. Моя машинка приютилась неподалеку от входа и со всех сторон была обклеена бумажками. Двери, багажник, бензобак – все было опечатано. Что толку опечатывать – меня-то при этом действии все равно не было.

– Вот! – радостно сообщил Савин. – Все в порядке. Я сейчас отдам документы старшему, и можно забирать. Заводите двигатель.

Бесцеремонно сорвав бумажки, я уселась в салон. Протестировала двигатель, тормозную систему, электросхемы – через Сумрак, конечно. Никто в моторе не копался, колеса не откручивал. Теперь можно и завести.

Савин вернулся из одноэтажного барака, где, видимо, помещалось начальство штрафстоянки.

– Машина свободна, и вы почти свободны. Сегодня я добьюсь прекращения вашего преследования. Переведем вас в категорию свидетелей – а со свидетеля спроса никакого. Главное – повестки не получать.

– Хорошо, – улыбнулась я адвокату.

– И поскольку нас теперь практически не связывают профессиональные отношения, разрешите пригласить вас в ресторан?

Приятно сходить в ресторан с приятным молодым человеком. Который к тому же столько для меня сделал. Но ситуация слишком двусмысленная… Я об основном работодателе Савина, к которому у меня есть масса вопросов.

– Позвоните мне через пару дней, Андрей. Если желание не пропадет. Сейчас, право, некогда.

Адвокат расцвел.

– Я от своих предложений не отказываюсь. Какую вы кухню предпочитаете?

– Средиземноморскую.

– Постараюсь приготовить что-нибудь особенное.

– Приготовить? – Я подняла бровь. – Вы же меня вроде бы не в гости звали.

– Я имел в виду – выбрать хорошее место.

– Договорились, Андрей. Вы сейчас не к Вазгену едете?

– Нет.

– Вот и славно.

Я надавила на педаль газа. Пусть приглашения к Арутюняну у меня нет и пропуска в офис Дневного Дозора тоже, будем надеяться, меня примут. Причем сразу, а иначе я за себя не ручаюсь!

* * *

Офис Дневного Дозора располагался на проспекте Шолохова, в большом жилом доме. Сюда Темные переехали из центра города в девяностые. Скупили квартиры у жителей, разбили перегородки и даже несущие стены, объединили два этажа в один, скрепили дом заклинаниями. Теперь серьезный магический удар мог обрушить офис Темных на жильцов. Само собой, сами они при этом не пострадали бы – их контора была заключена в дополнительный кокон – не только из заклинаний, но и из стали.

Зачем они оставили уютное старое здание в центре, тоже прикрытое со всех сторон людьми? Точнее, переоборудовали его под дополнительный, «парадный» офис? Ночной Дозор терялся в догадках до сих пор. Я тоже не знала, зачем потребовался переезд, по сути, на окраину города. Может быть, для того, чтобы Вазгену было ближе ездить в аэропорт, где его всегда дожидались частный самолет и вертолет? На вертолете Темные порой патрулировали город или высаживали десант патрульных где-нибудь на Военведе или на Северном.

Может быть, переезд потребовался, чтобы оказаться на пути между Ночным Дозором Ростова и Ночным Дозором Москвы? Никто не знал точно.

Я припарковалась на просторной площадке перед офисом, подошла к дежурному вампиру снаружи, который сидел на стульчике за столиком рядом со входом. И стульчик, и столик выглядели нелепо, но никого это не смущало.

– Мне нужно к Вазгену, – сообщила я.

Вампиру хотелось надерзить. Хотелось помурыжить меня на входе. Хотелось просто укусить. Но он только скривился.

– Вам назначено?

– Нет.

– Боюсь, Вазген не сможет вас принять.

– Неужели он поручает организовывать свое время вахтеру-вампиру?

Вампир скривился еще раз.

– Я высказал свою точку зрения. Задам вопрос старшему, если вы настаиваете.

Цепочка не очень длинная. Сейчас вампир передаст мою просьбу начальнику смены. Тот обратится к секретарю или помощнику Арутюняна. И секретарь спросит шефа – нужна ли ему я. Пять минут. Но ждать наверняка придется дольше…

Охранник действительно вызвал старшего по миниатюрной рации. Уточнил, что я – Светлая. И попросил подождать несколько минут.

– Я подожду в машине, – сообщила я.

Хорошо, что я могу посидеть на своей территории, а не в приемной. Мой автомобильчик – моя крепость.

В машине я включила радио, начала искать какую-нибудь приличную музыку. Эфир был заполнен гадчайшими образцами отечественной попсы. Песню о великолепном мужчине, от которого певица хотела сына, крутили сразу три станции. Помучившись немного, я остановилась на Максе Рабе, перепевавшем Бритни Спирс.