– Выбесишь меня окончательно и, возможно, сам узнаешь. – Я снова смотрю в окно, считая количество Отрекшихся, но останавливаюсь на пятидесяти. Торн понял мой блеф. Он знает, что я у него на крючке как минимум пока что. – Что тебе от меня нужно?

– Мне от тебя? Ничего.

Я удивленно выгибаю брови, абсолютно неуверенная в том, что это правда.

Торн снова разводит руками.

– Я не искал тебя. Ты сама ко мне пришла. Но раз уж ты не помнишь причину, я могу только догадываться о том, почему же ты сейчас здесь.

Он встает со своего стула, и я делаю шаг назад. Не хочу, чтобы он приближался ко мне ближе, чем есть сейчас.

– Я бы провел экскурсию, но на этот раз у меня есть дела поважнее возни с тобой.

Однако же он наблюдал за мной спящей, как истинный маньяк.

– Как ты вообще здесь оказался? Убил целую семью, чтобы чувствовать себя самым крутым на свете?

– К сожалению, нет. В европейской сельской местности разбросано удивительно много заброшенных замков. Изначально я положил глаз на другой, но появились твои друзья и разрушили мои планы.

У меня моментально сводит живот при упоминании друзей, хотя Стил говорил мне об их встрече с Торном, и о том, что все хорошо закончилось. Но даже если так, одна мысль о том, что они встречались с ним лицом к лицу, приводит в ужас.

Скрещиваю руки на груди и сжимаю губы в тонкую линию, давая понять, что не собираюсь продолжать диалог.

Торн мрачно мне улыбается.

– Сомневаюсь, что ты здесь задержишься, но располагайся. В пределах этих стен можешь ходить, где душе угодно. Отрекшимся запрещено сюда соваться.

– У тебя очень извращенное чувство гостеприимства, ты же в курсе, да?

Он пожимает плечами и направляется к единственной двери в комнате. Уже взявшись за ручку, он замирает и оборачивается на меня через плечо.

– Знаешь, а ведь все должно было быть совсем не так.

Я понимаю, о чем он, но это не так. Неважно, сколько времени я прожила бы с ним в Уайтхолде, он бы все равно не убедил меня в правильности своих методов. Я никогда не встала бы на его сторону.

– Все именно так, как должно быть.

На его лице отражается некое подобие печали, но я не уверена, это его настоящие эмоции или очередная попытка манипулировать мной.

– Что ж, в таком случае, мне тебя жаль.

Меня напрягает то, что я действительно вижу в его взгляде сожаление.

Он оставляет дверь приоткрытой, давая понять, что я могу спокойно выйти. Я не знаю, каков его план, но я не собираюсь упускать такую прекрасную возможность. Я найду способ связаться со Стилом и сбегу отсюда, как только Отрекшиеся спрячутся от солнечного света восвояси. Раз Торн предоставил мне полную свободу, вряд ли он оставил на виду то, чем можно ему навредить, но, раз уж я здесь, поискать не помешает.

Я жду, пока звук его шагов не прекратится совсем, и выскальзываю за дверь.

Стерлинг засовывает руки в карманы и смотрит в окно.

– Не Рождество, а отстой.

– Стерлинг, – одергивает его Нова, развалившаяся на диване.

– Ну, это же правда, – скулит он. – Я хочу повторить.

– Сейчас у нас есть дела намного важнее, чем нытье из-за пропуска ежегодного семейного празднества, – закатывает глаза подруга, подбрасывая мячик, с которым играла до этого, обратно в воздух.

– Об этом я и говорю. Бедные люди. – Он подходит ближе, взгляд его все еще сосредоточен на том, что происходит внизу. – Некоторые из них потеряли буквально все, что у них было. И это им еще повезло.

Вставая со своего места, я тоже подхожу к окну рядом с ним. Внизу по дороге идет семья из пяти человек. Со спин худощавых на вид детей свисают тяжелые рюкзаки. Младший ребенок сидит у папы на руках, шествие замыкает мать, держа детей поближе к себе. Душераздирающее зрелище.

– То, что здесь произошло – ужасно, – вздыхаю я. Оттолкнувшись от подоконника, я захожу на кухню с открытой планировкой, чтобы поискать что-нибудь съестное, хотя есть не хочется. – Нова, есть какие-нибудь новости от родителей из Нью-Йорка?

Мы смотрели человеческие новостные каналы в одной из квартир ее родителей. Это здание – одно из тех, которому посчастливилось остаться нетронутым; Лондон просто превратился в поле битвы. Судя по тому, что мы уже видели, в Нью-Йорке дела обстоят не лучше. Люди сбиты с толку нападениями на два крупнейших города, и это справедливо. Теории случившегося разнятся от террористов до пришествия инопланетян и всевозможных вариаций на эту тему. Все, кроме правды, которая на самом деле объединяет две последние версии. Киара и Киллиан сейчас со своим эскадроном. Они должны узнать последние новости от Лиры – старейшины линии властей. Такое ощущение, что время тянется бесконечно.

Раздается резкий стук в дверь, и мы одновременно поворачиваем голову ко входу в квартиру. Мячик приземляется Нове прямо в лицо.

– Ауч. – Она садится, потирая переносицу.

Стук повторяется, но на этот раз такое ощущение, будто кто-то колотит по двери кулаком.

– Народ, открывайте, – требует приглушенный голос.

– Это что, Стил? – спрашивает Стер, пока Грейсон пулей проносится из спальни ко входу. Последние несколько часов он отсиживался там и почти все время проверял свой телефон.

Добравшись до двери, тот широко ее распахивает, и за порогом я действительно вижу Стила. Братья наскоро обнимаются, а затем Грей впускает его и девушку, и это совершенно точно не Эмберли, в квартиру.

– Она здесь?

Я открываю рот, чтобы спросить, кого он имеет в виду, но Грейсон отвечает ему, качая головой:

– Нет. Прости, бро. – О’кей. Очевидно, он знает то, чего не знаем мы.

Стил выплевывает целую тираду нецензурных выражений.

– Где Эмберли? – спрашиваю я, присоединяясь к ребятам в коридоре. Я осматриваю девушку, стоящую позади друга. Похоже, она наша ровесница. Взгляд ее не сфокусирован и бегает с одного предмета на другой, будто она впервые оказалась в квартире. Она похожа на Нефилима: темные волосы, смуглая кожа, рост около шести футов, но глаза у нее светло-карие. Такого оттенка у потомков ангелов я никогда не видела.

– Исчезла, – отвечает Стил, проходя мимо меня в гостиную.

– Исчезла? – спрашивает Нова, вставая с дивана. – В каком смысле?

Тот запускает руку в уже и без того растрепанные волосы.

– Сбежала. И мы не знаем, куда именно.

Я поворачиваюсь к Грею.

– И ты об этом знал? – спрашиваю я, думая о том, что он весь день провел в обнимку с телефоном. Я думала, он разговаривал с родителями, но очевидно, не только с ними.