Лео быстро преодолел расстояние между нами и, схватив меня за запястье, вывел из больницы.

- Что это? - крикнул он и повернул ко мне экран телефона.

Я спокойно закрыла глаза, дабы успокоиться, когда увидела, что было на этом экране. На экране моего мобильника.

Дина

- Откуда у тебя мой телефон? - спрашиваю и смотрю на не отправленное эсэмэс, в котором написано: «Мне плохо без тебя. Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, несмотря на нашу ссору».

- Ты... Ты правда скучаешь по нашим дням? - тихо и заикаясь от волнения, спросил он. Я опустила голову.

На глаза наворачивались слезы. Мне жаль Лео, я ему дорога, и он этого не скрывает. Боль, какая-то не понятная и неизвестно из-за чего всплывшая, окутала мое тело. Конечно же, я скучала. Мне плохо без него, без него, я как без лекарства, которое продлевает жизнь. Задыхаюсь, бьюсь об закрытую дверь. Не знаю куда бежать, вижу свет и то, как Лео протягивает руки ко мне, но тут сразу же всплывает моя глупая сторона и ссора, как бетонная стена. Находиться без него - похоже на яд, от которого медленно умираешь. Он - мой яд и он же мое лекарство.

Лео берет меня за руку и ведет к машине Альберта. Когда мы садимся - молчим. Что ему ответить? Он, наверняка, ждет, что я скажу. Сказать всего два слова и все вернется. Простить его и все встанет на свои места. Мы докажем всему миру, что есть жизнь после смерти. Смерти сердца.

«Всего лишь два слова, Дина», - подталкивает сознание.

Лео не отпускает моей руки, да и я не спешу ее вырвать. Он смотрит в окно, за которым вновь пошел снег. Небо плачет от того, что скучает по нам. Небо нас помнит... Вопреки всем законам физики, я прощу его. Клянусь, у меня получится. Но когда? Когда я смогу перебороть черту своей глупости и... гордости? Все должно быть красиво, как в самых лучших любовных романах? Да вот перед моими глазами этот самый красивый роман. От любви, до ссоры, от ссоры до любви. Взять себя в руки, простить того, кого любишь и идти до конца. Сказать два слова и поцеловать. Целовать долго, чтобы он чувствовал, как ты скучала. Не понять и миллионам, что я сейчас говорю. Мы упали с небес и только мы способны вернуть себе крылья, и прилететь на наше облако счастья обратно.

Когда ты любишь, ты не думаешь о последствиях. Тебя ведет сердце, победившее разум. Ты не можешь почувствовать вкус любви, пока будешь думать правильно ли поступаешь.

Любовь - это не статус в интернете, это не совместная фотография и это не то, о чем должны знать все. Любовь - это пузырь, который не пропускает никого. В котором есть место только для вас двоих.

Любовь - это планета, среди миллиона других планет.

Любовь - это когда ты задыхаешься, как только его губы прикасаются к твоим.

Я все это чувствую и хочу почувствовать вновь.

Когда мы вернулись домой, Лео ушел в свою комнату, так и не получив моего ответа. Я сидела на кровати, поджав под себя колени. Было больно и хотелось плакать. Что-то не то, что-то не так. Я чувствую боль, но не могу понять что ей послужило. Сообщение мелькало перед глазами. Он знает, что я скучала. Он знает, что я все еще его люблю. Да и как можно разлюбить за пять дней, верно? Мне надо его почувствовать. Я как пёс, сорвавшийся с цепи, резко поднимаюсь с кровати и бегу к двери. Только добегаю, как она распахивается и влетает Лео. Отхожу на два шага назад и опускаю взгляд.

Внезапно, он опускается передо мной на колени и обхватив мои ноги руками, начинает тихо плакать. Слезы текут по моим щекам. Господи, уберите эти слёзы с его лица! Поднимаю голову к потолку и начинаю реветь. Через секунду опускаюсь на колени рядом с ним и, уткнувшись в его плечо, меня начинает трясти от слёз. Это похоже на безумие. Сладкое безумие.

Обхватываю лицо Лео и смотрю в его опухшие от слез глаза. Сильные парни тоже плачут. Запускаю пальцы в его волосы и притягиваю к себе. Сквозь боль, он накрывает мои губы своими. По нашем щекам текут слезы, которые мы пробуем на вкус.

Он целует медленно, пытаясь растянуть момент. Момент нашей вечности.

У меня словно вновь вырастают крылья. Черные крылья.

Рядом со мной сидит демон. Демон, которого я люблю.

- Прости меня, - шепчет Лео, прикасаясь лбом к моему лбу.

- Прощаю, и ты меня прости.

- Прощаю.

Лео

Утром я проснулся в кровати вместе с Диной. Мы любовались друг другом почти всю ночь. Моей радости не было предела. Нам не нужно было слов. Я не мог поверить, что все встало на свои места, что она меня простила. Как мне теперь себя вести? Каким она теперь хочет меня видеть?

До школы три часа, поэтому у меня есть время поговорить с ней о чем-нибудь. Дни, когда мы лежали вот так вместе, кажутся такими далекими.

- Как мне себя вести? - спрашиваю я у нее, лежа на животе и обхватив подушку руками.

- Будь самим собой. Слегка извращенцем, но все же милым, - она повернулась набок, тем самым, ко мне лицом.

Потом поднялась с кровати. Я вновь начал задыхаться, когда она встала передо мной в одном красном белье. Вчера ночью, после поцелуя, ничего не было, мы просто разделись и смотрели друг на друга при слабом свете ночника. Взяв мою футболку, она начала надевать ее и мышцы на животе потянулись. Я чуть не взорвался от такой картины и, чтобы не натворить глупостей в первый же день нашего примирения, залез под одеяло с головой, подтянув свои спальные штаны.

Когда Дина вышла, я нахмурился. Через пару минут она зашла с какой-то маленькой коробкой и забралась ко мне под одеяло, я, привстав, набросил его на ее плечи и откинулся на подушку. Дина села в позе лотоса и открыла этот маленький серый коробок.

- Надень их, - я удивился, когда она протянула мне мои гвоздики для бровей. Молча, без всяких вопросов, я взял телефон с тумбочки, заменяя им зеркало, и вернул железяки на бровь. Сделать это было не просто. Откинув «лопату» в сторону, я посмотрел на Дину. Она смотрела на меня с обожанием и восхищением, - тебе они очень идут. Не снимай их.

- До школы еще три часа, чем займёмся? - спросил я, все еще чувствуя какое-то неудобство в брови. Как дырочки не заросли за это все время?

- Может сделаем вид, что никакой ссоры не было? - Дина перекинула через меня ногу и села на мой живот, натянув одеяло на свои плечи, укрывая нас.

Когда ее пальцы коснулись кубиков моего пресса, я напрягся. Давненько ее не чувствовал. Дина дотрагивалась до каждого, словно мучая, затем она провела по линии волос от пупка и до резинки штанов. Обвела пальцем напрягшуюся от сладких прикосновений грудь и, наклонившись, поцеловала меня, вкладывая в поцелуй то, как сильно по мне скучала и как ей меня не хватало.

Положив руки на место, которое вновь принадлежало мне, я немного сжал его. Дина выдохнула и на секунду чуть отстранившись, чтобы взять глоток воздуха, обрушилась на меня с новой силой. Поцелуй был такой, что я удивился: напористый и грубый, вперемешку с чем-то нежным. Руки Дины блуждали по верхней части моего тела и, не выдержав, я повалил ее на спину и слегка дернул за ноги, чтобы она немного съехала с подушки. Прильнув к ее шее, я почувствовав спокойствие, будто все худшее позади. Но разве оно позади? Конечно. Взяв руки Дины, я поднял их над её головой и сцепил наши пальцы, превратив их в замок. Вновь перехожу на ее губы, спелые и такие сладкие. Она дернула рукой, чтобы освободить их, но я не позволил. Хочу вновь знать, что я главный в наших отношениях. Нет, в отношениях нет главных, я имею в виду другой смысл. Хочу показать этим жестом, что мы с Диной под замком собственного счастья, а на наших руках наручники любви.