– Ты обещала не говорить об этом.

Я напрягла плечи.

– А я и не говорю.

Лана опустила на глаза солнцезащитные очки.

– Как давно мы знаем друг друга?

– Десять лет.

– Да. Десять лет. И все эти десять лет я держала это в секрете. Знаешь почему? – Она наклонилась, не давая мне возможности ответить. – Потому что я хотела защитить тебя.

Но в защите нуждалась сама Лана, а вовсе не я. Со мной все было в порядке. Я посмотрела на нее, не зная, что ей сказать.

– Наоми, – медленно сказала она. – Я знала, что для тебя это будет слишком. Ты вряд ли справишься с этим сейчас.

– А ты справишься?

Лана пожала плечами.

– Это все, что я знаю.

Она принимала свою боль яростно. Так, что это шло ей только во вред. Ее мысли, мечты и страхи были сотканы и созданы ее прошлым.

– И это все? – спрашиваю я. – Ты намерена жить с этой болью всю оставшуюся жизнь?

Лана поерзала.

– Может, прекратим этот разговор, пожалуйста?

Возьмись я настаивать дальше, она того гляди даст стрекача, и я испорчу все еще больше.

– Хорошо, – сказала я. – Давай пока прекратим.

Она улыбнулась мне и поправила полотенце. И прежде чем снова лечь, посмотрела на меня. Ее улыбки как не бывало.

– Ты ведь никому не скажешь, правда?

Я отвернулась.

– Наоми, – тихо произнесла она мое имя, – только не говори никому.

* * *

Позже в тот же день Лана уснула в своей комнате. Я оставила ее, а сама спустилась вниз. По идее устать должна была я, но в моих жилах бурлил адреналин. Рано или поздно я рухну без сил и вырублюсь, но не сейчас.

Я только что говорила по телефону с Максом. Он скоро приедет сюда. Я видела его всего несколько часов назад, но казалось, что наше свидание и поцелуй случились за несколько недель до этого. Я была настолько поглощена Ланой, что у меня не было возможности вспомнить о нем… или о нас.

Хотелось ли мне провести лето вместе с ним? Сказав «да», я не покривила бы душой. Даже сейчас мне этого хотелось бы. И все же ситуация с Ланой изменила все. Я не видела для себя возможности объединить их обоих в моей жизни. Лана была моей лучшей подругой – я бы даже сказала, сестрой. Макс… он был чем-то особенным. Всякий раз, стоило мне подумать о нем, как мое сердце напрягалось и делало сальто. И быть чем-то особенным означало, что рано или поздно он узнает про Лану. Потому что такое невозможно спрятать.

Я села за компьютерный стол. Прежде чем выйти из комнаты, я прихватила ее ноутбук. Кликнула на значок Интернета и стала ждать, когда загрузится Гугл-поиск. Пока страница загружалась, я нервно грызла ноготь. Стоило ей открыться, как мое сердце бешено забилось. Я испугалась и занервничала, спрашивая себя, зачем мне это.

Прежде чем успела отговорить себя от этой затеи, я вбила в поисковик слова «сенатор США от Виргинии». В поисковой строке мгновенно высветился отец Ланы, жирным черным шрифтом. Я нажала на «поиск» и дождалась загрузки страницы. Я знала, что могу быть спокойна. Здесь не было никого, кроме Ланы, но все равно я то и дело оглядывалась через плечо, не в силах побороть паранойю.

Появился целый десяток разных сайтов. Его личный сайт и страница в Википедии. Даже гребаная страничка в «Фейсбуке».

Но сайты я высокомерно оставила без внимания. Сначала я щелкнула мышкой по фотографии. В основном это были фотоснимки ее отца в разных ракурсах, когда он выступал перед толпой и перед ним стояли десятки микрофонов. На одном фото он шагал по улице Маклина вместе с каким-то человеком. Отец Ланы указывал на что-то вдали, а безымянный мужчина был этим явно впечатлен.

В общем, его имя оказалось ничем не запятнано. Его репутация была чиста до блеска.

Чего я действительно ожидала? Один быстрый поиск в Интернете, и у меня появится ответ на все мои проблемы? Ведь если честно, Нэнси Дрю из меня никакая. Никудышный из меня сыщик.

Я открыла новую вкладку и набрала слово «изнасилование». Мой живот тотчас скрутило узлом. Я не была дурочкой. Я знала, что стоит за этим словом. Я просто не знала, как справиться с тем, что было потом. Я не знала, что мне думать, и всю вторую половину дня чувствовала себя подавленной и растерянной, как никогда. Я подперла подбородок ладонью. Барабаня пальцами по нижней губе, я быстро прокрутила страницу вниз.

– Что ты там смотришь?

Я резко повернулась и, едва не упав со стула, больно ударилась спиной о стол.

Позади меня стоял Макс. Руки сложены на груди, брови насуплены, взгляд устремлен на экран.

– Ты напугал меня до смерти! – ахнула я.

– Извини, – сказал Макс, помогая мне встать. Но он не извинялся. Его голос звучал твердо, без единой нотки раскаяния. – Почему ты на меня так смотришь?

– Как, черт возьми, ты попал сюда?

– Я постучал в дверь. Никто не ответил.

– И ты вошел?

– Я знал, что ты здесь, увидел на подъездной дорожке твою машину. – Макс нахмурился. – Я сказал тебе по телефону, что приеду сразу после встречи. Помнишь?

– Помню.

Если честно, я совсем забыла.

Макс испытующе посмотрел на меня.

– Я не думал, что помешаю тебе. – Он заглянул через мое плечо на экран. – Очевидно, я ошибался.

Я завела руку за спину и захлопнула ноутбук.

– Так, всякая ерунда.

– Ерунда?

– Да.

– То, что ты гуглила в Интернете, я бы не назвал словом «ерунда».

Я встала и прошла мимо него.

– Я не знаю, что тебе сказать.

– Наоми, – сказал Макс у меня за спиной. Его голос буквально прорезал воздух. Я тотчас напрягла плечи.

Я сглотнула и посмотрела на потолок. Я обещала Лане никому ничего не говорить. Макс стоял напротив и буквально сверлил меня глазами. Я знала: он не уйдет, пока не узнает правду.

– Как прошел день? – нарочито бодро спросила я. Макс не ответил, и я продолжила трепаться, словно этого не заметила. – На работе все нормально? У меня был замечательный день, – нервно сказала я. – Просто сидела у бассейна, а теперь Ла…

– Наоми, – резко прервал он меня, – скажи мне, что происходит.

Я облизнула губы и выдохнула. Открыла было рот и снова закрыла. Нет, я ничего не скажу. Слова были уже готовы сорваться с кончика моего языка, но перед моим мысленным взором возникло лицо Ланы, когда она умоляла меня никому ничего не говорить. Я видела ее боль, ее унижение.

Макс скрестил на груди руки и задумчиво уставился на стол.

– Поскольку ты не хочешь ничего говорить, я сделаю предположение. Сам. Ты не против?