Комиссар поблагодарил его за понимание и пошел сообщить добрую весть губернатору. Он старался не думать, что полковник может потребовать в ответ от губернатора и его народа. Вероятно, Костеллин только что отдал много невинных душ в обмен на единственную жизнь, но сожалеть об этом будет позже.

После полудня Костеллин обошел позиции, больше по привычке, чем по необходимости. В любом другом полку Имперской Гвардии боевой дух солдат возрастал, когда на позициях появлялся офицер. Однако гвардейцы Корпуса Смерти не нуждались в воодушевлении. Их боевой дух, вероятно, был даже выше, чем у самого комиссара. Так размышлял Костеллин, пока его полугусеничная бронемашина приближалась к городу. Криговцы не знали, с чем им придется столкнуться, да их это и не заботило. Они предоставляли командованию принимать все решения и надеялись, что их жизни послужат делу Императора.

Присутствие комиссара не осталось незамеченным. Грохот орудий заглушил рев двигателя задолго до того, как Костеллин достиг их позиций. Тяжелая артиллерия Сто восемьдесят шестого полка сосредоточилась на западной стене города, точнее, на том, что от нее осталось после часовой атаки. Большую часть работы взяли на себя «Медузы» с ограниченной дальнобойностью, но огромной разрушительной силой. Их выдвинули вперед, и каждое орудие, установленное в неглубоком окопе, изрыгало снаряд за снарядом с оглушительным рявканьем. За ними в угрюмом молчании застыли «Сотрясатели», поджидая более маневренную и удаленную цель.

Майор Гаммы вышел поприветствовать комиссара из штабной палатки. Из-за маски и канонады комиссар не понял, произнес ли он что-нибудь. Комиссар дал майору знак, что тот может вернуться к своим обязанностям, и пошел дальше. По мере приближения к стене все гуще становилось облако пыли, забивая глотку и глаза. Уже не первый раз оказавшись в такой ситуации, Костеллин задумался: не стоит ли и себе раздобыть криговский противогаз?

Та часть стены, за которую отвечала дивизия Дельта, уже обрушилась, как и несколько зданий и эстакад за ней. Пришел черед пехоты выдвинуться к ней и расчистить среди завалов проход для техники. Они рыли новые артиллерийские окопы для «Медуз» всего в полусотне метров от прежних позиций. Такими темпами снос Иероним-сити оказался бы болезненно долгим, но чрезвычайно тщательным. Костеллин задумался, будут ли некроны ждать так долго и насколько близко подпустят противника, прежде чем ответить.

Ответ на вопрос пришел раньше, чем ожидал комиссар. Гвардейцы на его глазах начали останавливать работу, хватаясь за оружие. «Медузы» тем временем одна за другой затихали, и теперь комиссар мог расслышать залпы лазерного огня. Он тоже резко развернулся, выхватив плазменный пистолет. И увидел гиганта, по меньшей мере десятиметрового роста, который парил над одной из «Медуз» примерно в сотне метров от нее.

Он напоминал скелет, его ребра и позвонки были ясно видны, но тем не менее он не выглядел хрупким. Облачение чудовища состояло из изодранной синей мантии, похожей на королевскую. В руках у монстра был посох почти с него ростом с навершием в виде пары закрученных острых рогов. На черепе гиганта сиял синий с золотом головной убор, а из глазниц бесстрастного серебряного черепа лился зловещий зеленый свет.

Фигура казалась полупрозрачной, излучающей внутренний свет, подобно гололитической проекции, и лазерные лучи гвардейцев проходили сквозь нее, не причиняя вреда, рассеиваясь в воздухе. «Возможно, — подумал Костеллин, — это всего лишь изображение». Однако то, как уверенно вел себя великан, как неторопливо осматривал позиции криговцев, говорило о незаурядном интеллекте, таящемся за горящими зеленым глазами.

Комиссар навел плазменный пистолет на гиганта, но не выстрелил. Гвардейцы, выпустив еще несколько бесполезных выстрелов, тоже прекратили огонь, экономя заряды. Великан не двигался, очевидно ожидая, пока затихнет эта шумная возня под ногами. Когда тишина наконец наступила, он заговорил, и его речь оказалась не похожей ни на что, когда-либо слышанное Костеллином. Звук этот напоминал пронзительный визг механизма, но полный ненависти, хриплый и яростный. Звук достиг невыносимой громкости, комиссар почувствовал, словно в голове у него бьет чудовищный набат, но заглушить его был не в силах, даже зажав уши руками. Затем внезапно гигант исчез — и наступила благословенная тишина.

Стоило Костеллину выйти из полугусеничной машины за пять километров до космопорта, как его вновь осадили беженцы, в основном дети, женщины и калеки, оставшиеся тут после того, как всех мужчин забрали в СПО. Все выглядело так, словно они тоже слышали голос некрона. Комиссар обратился к лейтенанту Корпуса Смерти Крига, который подтвердил, что чудовищный посланец недавно парил над взлетной полосой космопорта в то же самое время, когда комиссар видел его на передовой в десяти километрах отсюда. Согласно донесениям из других полков Крига, аналогичные образы одновременно явились на востоке, юге и севере, причем во всех случаях наблюдателям казалось, что зеленые глаза смотрят именно на них.

Час спустя Костеллин вновь сидел в кабинете полковника Сто восемьдесят шестого, где губернатор Хенрик прилип к окну, не отрывая глаз от происходящего на летном поле. Техножрецы потрудились над переводом послания великана, и теперь полковник намеревался донести результаты расшифровки до других офицеров. Архаичное записывающее устройство зазвучало. Бесстрастный механический голос произносил слова на безупречном готике:

«Я владыка и хозяин. Мой народ ходил по этой земле за миллионы лет до того, как ваша раса родилась. Вы выстроили свои города над нами, пока мы спали. Но теперь мы проснулись, чтобы забрать свое. Уходите из этого мира, или мы вас уничтожим».

— Конечно же, — произнес полковник после долгой паузы, последовавшей за сообщением, — Корпус Смерти Крига не станет мириться со столь очевидным проявлением агрессии.

— Разумеется, — добавил Костеллин, — целью этого послания является устрашение. Вряд ли они ожидают, что мы их послушаемся. Главное — донести его.

— Так или иначе, все говорит о том, что некроны нас испугались.

Костеллин не разделял этой уверенности, но не стал спорить. Хенрик же отвернулся от окна с видом еще более взволнованным, чем обычно.

— Простите, — сказал он, — но разве не вы вчера внушали мне, что шансы спасти город ничтожно малы?

— Шансы нам неизвестны, — ответил полковник. — Мы прежде не имели опыта по отражению атаки некронов.

— Обратитесь к командованию Флота, — Хенрик устремил обвиняющий взгляд на Костеллина. — Поторопите эвакуацию. Вы знаете, сколько времени это займет, — а тут почти девять миллиардов населения.

— Что вы предлагаете? — спросил полковник Сто восемьдесят шестого.

— Ну, я просто предлагаю рассмотреть все возможности, какие есть в нашем распоряжении. Лорд некронов советовал нам уходить. Может, мы…

— Мы не договариваемся с врагами.

— Золотой Трон, речь совсем не об этом!.. Конечно, мы не можем… Возможно, вы кое-чего не знаете, но мне стало известно, что это послание прозвучало в шести пригородах одновременно, и гражданское население напугано. Начинается паника. Согласно донесениям арбитров, по всей планете вспыхивают мятежи.