Ранним воскресным утром он спустился к реке с коробочкой, в которую Рут уложила ему обед на случай, если его странствия затянутся до ночи. Был уже конец августа, река текла медленно, вода помутнела и позеленела. Заметив хижину на берегу, Бен остановился, чтобы описать ее. Почва была болотистая, поэтому он снял ботинки и носки, засунул их в рюкзак и закатал брюки. Бен никогда не ходил по земле босиком, и это доставило ему огромное удовольствие. Его ноги мгновенно стали черными от грязи. Над коптильней спиралью поднимался дым, но кругом было тихо. Он заглянул в окно хижины — там стояли кровать, дровяная печь, грубо сколоченный стол и стулья. На крючке висела какая-то одежда, а на полу лежал плетеный коврик.

Отметив все эти детали, Бен пошел вдоль реки дальше. Он дошел до места, которое очень напоминало ту излучину, возле которой был ранен питомец мисс Гейл, Амос. Бен положил рюкзак на землю. Поскольку он был один, то снял рубашку и брюки и аккуратно свернул их. Он стал пробираться вниз, к реке, сквозь заросли папоротника. Он никогда раньше не плавал, но вошел в воду, чтобы ощутить реку кожей. Вода оказалась такой холодной, что от неожиданности он даже вскрикнул. Он порадовался тому, что никто из нью-йоркских приятелей его не видит — стоящего в воде, в нижнем белье, с белой кожей и грязными ногами, дрожащего от холода. Он зашел чуть поглубже. Пели какие-то птицы, но, разумеется, Бен Левий понятия не имел, что это луговые жаворонки. Не знал он и того, что тучи вьющихся в воздухе насекомых — это мошкара, а крошечные, похожие на мышей существа, снующие по берегу, — это карликовые землеройки, такие легкие, что могут передвигаться по воде.

Он услышал женский смех, обернулся и увидел жену рыбака: она сидела на корточках в своем черном пальто, в тяжелых, заляпанных грязью ботинках, длинные волосы забраны вверх. Бен уже по колено зашел в воду, почти голый, отчего имел еще более глупый вид.

— Я, наверное, выгляжу как идиот, — пробормотал он в смятении.

Она кивнула, снова засмеялась и сказала:

— Да. Будьте осторожны. Тут тина глубокая.

Она встала и направилась к нему.

Бен Левий почувствовал, что его действительно затягивает, словно он стоит на зыбучем песке. Пытаясь вытащить ногу, он утопал глубже. У него изо рта вырвались проклятия, а бледная кожа стала красной от напряжения. Женщина снова засмеялась, подошла к самому краю берега и протянула ему руку. Бен посмотрел на нее озадаченно. После всего, что он слышал о жене рыбака, он колебался.

— Я не кусаюсь, — сказала она.

Бен Левий удивился силе, с которой она потянула его и вытянула на безопасную твердую почву. Он был скользкий от ила, нелепый дурак, смехотворное зрелище. Но она больше не смеялась. Тут он разглядел, как она прекрасна, и понял, почему Кален Джейкоб принял ее за существо из сказки, когда увидел обнаженную в воде. Бен тут же позавидовал Калену и захотел оказаться на его месте.

— А я как раз вас ищу, — сказал он.

— Напрасно. Я замужем. — Жена рыбака улыбнулась, но совсем чуть-чуть.

— Я — писатель, — пояснил Бен. — Собираю фольклор, местные легенды, разные истории.

— Вот, значит, чем вы занимались в реке?

Оба расхохотались. Она отвернулась, пока он разбирал одежду и одевался. Он предложил ей разделить с ним трапезу, и она, присев, взяла один из сэндвичей, приготовленных Рут Карсон, но ела только хлеб. Он стал задавать ей вопросы, те, которые обычно задавал людям во время бесед. Обычные вопросы из анкеты — где и когда родились, когда приехали в Блэкуэлл, когда вступили в брак.

— Я не люблю говорить о себе, — прервала она.

Он боялся ее обидеть и не хотел, чтобы она ушла, поэтому они стали говорить на другие темы, преимущественно о Бене. Вдруг он поймал себя на том, что рассказывает ей о своем брате. Наконец, он добрался в своем рассказе до того момента, когда брат кричал от боли, а Бен спрятался в туалете, чтобы не слышать этого крика. У него перехватило горло, он вынужден был отвернуться. По другую сторону этой истории начинались его отчаяние и одиночество. Может, потому, что эта женщина застала его почти голым, ему казалось, что она видит его насквозь, и он смог наконец открыть самое тайное в себе. День заканчивался, и женщина занервничала, когда начала сгущаться темнота. Он попросил ее сказать что-нибудь о себе, только одну вещь, и она сдалась и назвала свое имя. Ее звали Сьюзен. Засмеявшись, она добавила:

— Только не говорите никому. Это секрет.

Он кивнул, но она потребовала клятвы, и Бен поклялся.

Той ночью он не мог заснуть. Он вспоминал, как брат мечется в постели в лихорадке, теряя сознание. Он вспоминал прекрасную женщину у реки и то, каким живым ощутил себя в ее присутствии. Утром он вновь отправился на ее поиски. Он нашел ее, и они сидели рядом на берегу реки. Ее присутствие ощущалось с невероятной остротой, и в то же время она была недоступной. Она была одновременно рядом и далеко. Она опять не ответила ни на один из его вопросов. День был слишком короток, они и не заметили, как наступил вечер. Внезапно она заявила, что ему пора уходить. С наступлением темноты она опять изменилась, стала взволнованной. Бен должен поторопиться, повторяла она. Нужно успеть вернуться к миссис Карсон, пока никто здесь не появился. И впрямь в гаснущем свете Бен заметил, что к берегу приближается лодка.

— Это ваш муж? — спросил он. Это действительно был старина Келли — на расстоянии не более трехсот ярдов от берега, на носу лодки укреплен фонарь.

— Это его вы считаете моим мужем? — Сьюзен рассмеялась и спровадила его.

Вечером Бен отправился в таверну Джека Строу. Он нуждался в компании.

— Ну, нашли персонажей? — спросил у него Джошуа Келли.

— Кое-кого.

— А ее видели? Дядину жену? — непременно хотел знать Джошуа.

— Она говорит, что она ему не жена, — признался Бен.

Он размышлял: может, он должен сделать что-то, чтобы освободить Сьюзен? Он все время думал о ней. Хотя он никогда не воображал себя героем, любой мужчина, имей он хоть половинку души, непременно стал бы мечтать о том, чтобы вызволить ее и сделать своей.

— Так и говорит? — Джошуа поставил перед Беном выпивку за счет заведения, так как все равно готовился объявить себя банкротом. — Вот что значит привезти жену из сумасшедшего дома в Браттлборо, штат Вермонт.

Бен Левий возвращался домой глубокой ночью, совершенно сбитый с толку. Он не понимал, почему не может выбросить из головы женщину, которую не знает совсем нисколько. Сентябрь уже стоял на пороге, и после захода солнца становилось холодно. Бен дошел до дома Рут Карсон, прошагал мимо и пошел дальше через лес и заросли кустарника к реке. Он утратил власть над собой, как человек, погрузившийся в сон. О том, чтобы проснуться, не могло быть и речи. Теперь он понял, что влюбился, рухнул в любовь, как камень, брошенный в реку. До сих пор он не знал, что такое чувства. Он пришел на то место, где повстречался с ней, а вскоре пришла и она, села рядом. Они сидели в темноте, держась за руки. Она сказала ему, что у нее есть муж.