были давними любовниками. Только на мне были одни только трусы-боксеры, а он был полностью экипирован диверсантом по натовскому стандарту. На нем были легкие брюки с накладными кармами, свитер, обтягивающий торс, на голове – черная шапочка. В данный момент она скрывала лицо убийцы. Но, что больше всего меня удивило, в его руке была не удавка, а бесшумный пистолет Марк 4! Да и сам убийца оказался несколько щупловатого телосложения. Насколько в моей памяти сохранился образ Мартина, тот был мужчиной среднего роста, полного телосложения с растущим пивным животиком. Все еще находясь в позиции «лежа», я сумел предохранитель пистолета Марк 4 переключить на положение «off».

Видимо, услышав щелчок предохранителя, убийца прекратил сопротивление и перевернулся на спину, а затем из-под шапочки послышался вполне знакомый женский голос:

– Ну, что громила?! Мне штаны самой снимать или их ты сам снимешь?! Я ж тебе пообещала перед своей смертью тобой насладиться! Так что ты мне докажи, что ты настоящий мужик, а не размазня там какая-то на хлебном киселе!

Отбросив пистолет на пол, я правой же рукой с убийцы сдернул черную шапочку. Предо мной предстало лицо той самой молоденькой медсестрички, которая, ставя капельницу, так многообещающе терлась об меня. Она была желанна и прекрасна, и она чему-то улыбалась! Не дожидаясь моих вопросов, медсестричка попыталась заползти под меня, одновременно начав свой рассказ о том, почему оказалась в моей койке.

– Из центра поступил приказ, сделать тебе предложение и если ты откажешься, то тебя уничтожить!

– Милая крошка, как тебя зовут? И для твоей информации мне никто не делал предложения! Я даже не понимаю, о чем идет речь!

– Ты меня поцелуй и тогда я себя назову! Что же касается предложение Центра – то ты должен в самые ближайшие дни посетить Санкт-Петербург и встретиться с одним человеком! Да, между прочим, твои деньги получены! Одну половину этих денег этот человек забрал себе, за то, что сохранил жизнь твоему сыну! Другую половину анонимно перевел на счет детского дома, где сейчас находится твой сын!

– Получается, что, если я откажусь от предложения твоего Центра, то в первую очередь пострадает мой сын?! – Как бы вскользь я поинтересовался.

– Да, Валери! Как мне показалось, то твоя сучка так тебя назвала, полковник!

– Какая сучка?!

– Ну та, твоя доктор Еджимски! Она тебя еще и оперировала! Ты же здоровый мужик и зачем тебя вообще нужно было оперировать?!

– Доктор Еджимски – мой кардиолог! Она – никакая не сучка и не моя! Она, как и ты очень красивая женщина и стоит внимания любого достойного мужика!

– Валери, ты меня назвал красивой! Я много лестного слышала о самой себе, но никто и никогда меня не называл красивой и желанной женщиной! Все хотели бы только мною попользоваться, чтобы затем сразу же забыть о моем существовании! Может быть, ты, полковник, меня пытаешься перевербовать?!

– Ты знаешь, когда меня называют полковником мои солдаты и офицеры, то я, разумеется, не против! Но гораздо больше мне нравится, когда женщины ко мне обращаются по имени! Валери – в их устах звучит более пристойно и более притягательно! Я бы сказал – даже маняще!

– Да ты у нас оказывается – поэт! Тебе бы стихи писать! Но, к великому сожаление, твое время, Валери, подходит к концу!

– Ты, что меня собираешься убить?! Но твой пистолет валяется на полу, а голыми руками ты со мной не справишься!

– Нет, Валери, как только я тебя увидела, то сразу же поняла, что у меня рука на тебя не поднимется! Но твоим противником является человек в Центре, который занимается Штатами и прекрасно информирован, что там и где происходит! На твоем месте я слетала бы в Санкт-Петербург и во имя спасения своего сына с ним бы встретилась! Это очень опасно, так как любое и малейшее подозрение с его стороны немедленно приведет к твоей смерти и к смерти твоего сына! Но иначе ты не узнаешь о его планах на тебя, так и погрязнешь в сплошных попытках покушений на свою жизнь! Всю оставшуюся жизнь ты можешь повести в убежищах, но тебя всегда будут находить и пытаться убить!

– Ты вполне здраво рассуждаешь, девочка, в этой связи! Я все более и более склоняюсь к такому решению этой своей проблемы!

– Во-первый, не называй меня «девочкой»! Я – вполне созревшая женщина! Могу тебя сопровождать в Санкт-Петербург в качестве твоей жены! Так как понимаю, что у нас ты давно не был и в этой связи плохо ориентируешься во всем том, что у нас сейчас происходит! Так что я могу тебя сопровождать и охранять!

– И как ты эту поездку себе представляешь?!

– Наши люди изготовят соответствующие документы! Различными авиарейсами с пересадками доберемся до Санкт-Петербурга!

Но мы так и не успели договориться, так как в этот момент внезапно распахнулась дверь моей палаты, на ее пороге появился Мартин в сопровождении двух амбалов. Все трое были вооружены ножами с удлиненными клинками. Они их держали в руках острием вниз, как профессионалы, натасканные для работы одними только ножами.

– Отец меня заранее предупредил о такой возможности, что ты, Стрекоза, может запасть на этого любвеобильного американца! И тогда его задание будет не выполнено!

Я внимательно вслушивался в слова Мартина и думал о том, что он оказался не столь уж умным человеком. Желание поговорить перед нанесением удара ножом или перед нажатием на курок пистолета уже погубило немало человеческих душ! Так как оно предоставляло время любому противнику подготовиться к сопротивлению. Вы же давно должны были понять, что Мартина я с самого его первого появления заподозрил в основном в том, что от него так и несло крутым ароматом русской махорки! Этот же идиот, вместо того, чтобы воспользоваться ножом, продолжил свой театральный монолог:

– Были сформированы две группы для захвата и транспортировки на родину подполковника Солдатенко, предавшего родины тринадцать лет тому назад!

Мне дальше Мартина было попросту неинтересно слушать. Продолжая своим телом прикрывать Стрекозу, я произвел три выстрела иголками из обычного игрушечного и газобаллонного пистолетика. Помимо того, что он был бесшумным, этот пистолетик можно было бы приобрести в любом магазине игрушек для детей. Его не надо было даже особо переделывать для стрельбы иглами, разве что только слегка усилить толкатель газового нососика!

Я крепко и прямо в губы поцеловал Стрекозу и вполголоса поинтересовался:

– Как тебя все же зовут?

– Елена!

Я аж вздрогнул от звука ее голоса и имени, которое она назвала! Ведь в данную минуту она мне напомнила ту