– Нет, дружок. Ты так можешь пропустить полдник! – ответил Жан, подмигнув Мод, которая уже доставала из сумки блины в надежде заинтересовать ими мальчика.

Жан и Саша встали и прошли в тамбур между вагонами. Там дул сильный ветер. Они уже проехали Нант. Поезд пересекал Вандею[28]. Саша прекрасно знал географию Франции. Он выучил наизусть названия всех департаментов!

– Саша, я заметил, ты чем-то обеспокоен.

– А ты разве нет?

– Разумеется! Не так уж просто перевозить наших друзей с места на место. Они все-таки немного странные.

– Да скажи уж просто, сумасшедшие!

– Не поспоришь! – засмеялся Жан.

– Нам ведь ничего не угрожает в этом поезде? Или нет?

– И да, и нет. У нас есть право путешествовать. У меня есть аусвайс, специальный паспорт. Всё оформлено как надо. Мне было непросто его получить: пришлось договариваться с приходом в Кемперле, чтобы они дали нам разрешение на путешествие в Лурд.

– А почему в Лурд?

– Мы едем туда как паломники! Это должно нам помочь пройти контроль. Но мне пришлось сделать тебе и Жакобу фальшивые паспорта.

– Правда?

– Да, теперь ты носишь фамилию своей матери. Папина фамилия сразу выдает твое происхождение.

– Бистрен? Мне всегда казалось, что это звучит немного как «бистро»!

– Все-таки нет. Теперь твоя фамилия Гийоне, такая же, как у меня и у твоей мамы. Тебе это неприятно?

– Вовсе нет! А Элеаноре и Леандру тоже приписали другую фамилию?

– Да, потому что на них в префектуре лежит карточка, где отмечено, что они ведут кочевой образ жизни. У них нет права путешествовать[29]. Но всё должно быть в порядке, ваши паспорта совсем как настоящие, – уверил его Жан.

– А контролер так по-доброму на нас смотрел! – вспомнил Саша.

– Это правда. И всё же я беспокоюсь всякий раз, когда мы делаем остановку в городе. Пока мы в оккупированной зоне, мы не можем чувствовать себя в безопасности.

– Думаешь, другие пассажиры могут нас выдать?

– Да, очень многие разделяют взгляды Петена и считают, что от евреев и кочевников необходимо избавиться. Увы. А еще люди часто чувствуют себя неудобно в присутствии душевнобольных. Я вздохну с облегчением, когда мы доберемся до Тулузы.

– Мне страшно.

– Знаю, дружок. Но, думаю, пора перестать тебя обманывать.

Какое-то время Саша и Жан молчали. Мальчик чувствовал себя глупо. Он всё больше злился на папу, который никогда не говорил ему, что они носят еврейскую фамилию.

– Мы подъезжаем к Ля-Рошели, – объявил Жан.

Конечно. Это департамент Шарант-Маритим, который поменял название всего год назад. Раньше это был Нижний Шарант, но жители считали это название обидным. Всё это Саша объяснил дяде за пару секунд.

– Забавно, – ответил он. – Достаточно поменять имя, и ты уже другой человек…

– Совсем как мы…

– Да, дружище!

Вокзал в Ля-Рошели произвел на всех громадное впечатление. Солнце уже садилось, и его лучи прорезали стеклянный потолок над платформой. Как же это было красиво! Одни пассажиры выходили из вагона, новые поднимались. К их компании подошел контролер.

– Мне поступило несколько жалоб, – сказал он. – Запретите им шуметь! – прошептал он на ухо Жану.

Дело в том, что в Монтегю дама-чайник решила исполнить игривую песенку, что рассмешило многих пассажиров. Но затем другие пансионеры решили последовать ее примеру, и утихомирить их удалось только в Марансе.

К счастью, день подходил к концу, и пансионеры, укачанные поездом, задремали. После того как они проехали Бордо, обстановка в вагоне разительно изменилась. Близился Лангон – именно там проходила разделительная линия между оккупированной и свободной зоной. Незадолго до Лангона к ним снова подошел контролер. Он выглядел растерянно.

– Этим вечером будет очень строгий контроль. Не уверен, что вам удастся его пройти, – заявил он Жану.

– Но у нас есть аусвайс!

– Я знаю. Но немцы сейчас настороже. В последнее время участились случаи незаконного перехода разграничительной линии.

– Что же нам делать? – спросила Мод.

– Мы не можем просто выйти со всеми. У нас нет проводника. Нет уж, попытаемся пройти контроль.

– Делайте это на ваш страх и риск. Но если что, я не буду вас покрывать! – сообщил контролер.

– Конечно же нет, вы и так очень много для нас сделали! – успокоил его Жан.

Пансионеры проснулись. Только Жакоб продолжал спать, и Саша был этому очень рад. Когда поезд прибыл в Лангон, вагон тут же заполнился солдатами. К их компании подошел командир и, не утруждая себя излишней вежливостью, потребовал предъявить аусвайс и паспорта. Его подчиненные тут же окружили Сашу и всех остальных. Солдаты готовы были их арестовать по первому слову. Мальчик застыл от ужаса. Командир долго рассматривал бумаги. Все были крайне напряжены. Наконец, не говоря ни слова, командир отдал документы Жану и подал знак солдатам.

– Alles ist in Ordnung [30].

Они уже собирались покинуть вагон, как к ним обратился один из пассажиров:

– Подождите, но эти люди совершенно ненормальные! Я наблюдаю за ними с самого Нанта. Это же сумасшедшие!

У Саши внутри всё похолодело.

– Sie sind verrückt, ja… aber die Heilige Jungfrau wird sie zu retten! Andernfalls… werden wir uns zu… [31]

Командир рассмеялся. Пассажир посмотрел на него с досадой. Саша же ничего не понял.

– Что он сказал? – спросил он у дяди, когда солдаты вышли из вагона.

– Что Пресвятая Дева вылечит их от безумия.

– Но что это значит?

– Обычно люди отправляются в Лурд, так как надеются получить чудесное исцеление. Похоже, для командира это повод посмеяться.