Но и она-то, мать называется! Не сумела разобраться в случившемся и объяснила все глупой ревностью девочки.

— Синтия! Ты должна извиниться перед Эвой, — потребовал Даниил.

— Нет! — вмешалась Нора. — Пожалуйста, забери ее домой.

Нора почувствовала, что еще немного и она, не выдержав, ударит по лицу эту ненавистную Синтию.

— Мы уезжаем, — подавленно произнес Даниил и, положив руку на плечо дочери, добавил: — Пошли! Обо всем поговорим дома.

За ними еще не закрылась входная дверь, как Нора взлетела на второй этаж и бросилась к детской комнате. Остановившись у порога, она перевела дыхание, тихонько отворила дверь и на цыпочках вошла.

Эва лежала на боку, свернувшись в комочек и прижимая к себе Сима. Уловив шорохи, кот шевельнул ухом, приоткрыл сверкнувшие в темноте глаза и тут же снова закрыл. Дыхание девочки было ровным. На щеке темнела прядь волос. Осторожно убрав с лица волосы, Нора поцеловала теплый лобик ребенка…

— Прости меня, дорогая, — прошептала она.

Завтра, когда Эва проснется, она скажет ей это вслух. Сердце Норы сжималось от сознания собственной вины. Дрожащими от волнения руками она поправила одеяло и направилась к выходу.

В дверях ее ждал Клайв.

— С ней все в порядке, — сообщила ему Нора.

— Я знаю, — ответил Клайв. — Ты хочешь выпить?

Нора отрицательно покачала головой. Она, видимо, выглядит сейчас со стороны как человек, у которого острая потребность чем-то заглушить боль и волнение.

— Эва сама тебе все рассказала? — спросила она.

— Она рассказала далеко не все, — ответил тот. — Но я сам почувствовал, что здесь что-то неладно. Стал расспрашивать, но девочка упорно твердила, что дала слово никому ничего не рассказывать. Из того немногого, чем она со мной поделилась, я понял, что тогда с Синтией в доме был кто-то еще. А сегодня я заметил, как разволновалась девчонка, узнав, что она должна раньше времени уйти отсюда, и тогда многое прояснилось. На будущее учти, когда вам с Даниилом потребуется развлечься, с Эвой буду оставаться я.

— В этом нет необходимости, — возразила Нора. — Я всегда могу попросить миссис Шелдон или соседскую девочку.

— Но я обещал Эве.

— Послушай, Клайв…

— Я обещал! Так что теперь, прежде чем уходить из дома, пожалуйста, поставь меня в известность.

— А если у тебя будут собственные планы?

— Я отменю их.

С ним не поспоришь. Уверенный в себе, на все знающий ответы человек… Впрочем, сейчас его поддержка очень кстати, подумала Нора.

— Как ты узнал, что Синтия ждет этого парня?

— А я и не знал. Просто допустил такую мысль, а реакция Синтии подсказала, что моя догадка верна.

Как быстро Клайв раскусил эту девицу! Почему же она, Нора, оказалась такой близорукой?

— Подожди, поначалу Синтия тебе вроде понравилась. По крайней мере, ты с ней был так любезен.

— Муху легче поймать на мед, чем на уксус. Не надо было вызывать у нее подозрений. Я решил во что бы то ни стало дождаться дружка этой девчонки. Правда, боялся, что она может предупредить его.

— Ты знаешь, когда мы приехали в кинотеатр, она несколько раз пыталась это сделать. Говорила, что ей надо позвонить школьной подружке.

— Мне она говорила то же самое и попросила разрешения позвонить. Я разрешил, но остался стоять в дверях. Ей пришлось положить трубку и сказать, что номер занят.

— Представляю, как испугался парень, застав тебя в доме.

— О, это была сцена!

— Клайв, я знаю, как ты любишь дочь, и все же еще раз прошу тебя — не мешай моим планам.

— Не надейся, что я буду помогать тебе.

— Очень жаль, что ты так все воспринимаешь, — пожала плечами Нора. — Как бы то ни было, я не собираюсь отказываться от своих намерений только потому, что ошиблась в Синтии.

— А тебе не приходило в голову, что ты ошиблась не только в ней?

— Что ты имеешь в виду?

— А ты не понимаешь? — возмутился Клайв. — Ты действительно веришь в то, что можешь быть счастлива с Даниилом?

— Он прекрасный человек.

— Разумеется, только неужели тебе этого достаточно?

— Дан именно тот мужчина, который мне нужен, — как можно более уверенно заявила Нора.

— Неужели? — саркастически переспросил Клайв.

— Да, именно так!

— Не верю!

— Придется поверить.

— Я должен сам убедиться в этом…

— Что ты хочешь этим сказать? — Нора подозрительно посмотрела на него.

— Сейчас узнаешь, — усмехнулся Клайв, направляясь к ней. Крепко обняв Нору за талию, он решительно притянул ее к себе. Другая рука ласкала ее шею, и не успела Нора сказать свое неизменное «нет», как его губы закрыли ее рот поцелуем.

Она пыталась вырваться, била его кулаками по руке и плечам, но Клайв, не отрываясь от губ, крепко сжал ногами ее бедра. Теряя равновесие, Нора невольно взмахнула руками, пытаясь за что-то ухватиться, и в следующее мгновение почувствовала, как ее пальцы погрузились в волосы Клайва. Густые, шелковистые, они напомнили ей ту незабываемую ночь, которая так круто изменила всю ее жизнь.

Клайв продолжал целовать ее. Его руки, казалось, были везде. Поднявшись по спине с талии на плечи, они ласково опустились на грудь. Нора вдруг явственно услышала стук собственного сердца. Казалось, оно рвалось из груди навстречу этому сильному красивому мужчине. И она перестала сопротивляться, дав его рукам полную свободу.

Он снова прильнул к ее губам, и этот поцелуй длился целую вечность. Как сквозь туман до нее донеслись слова Клайва:

— А теперь признайся, кто тебе нужен, он или я?

Нора почувствовала, как к ней медленно возвращается сознание. Сквозь туман проступило улыбающееся лицо победителя, лицо мужчины, чувствующего себя неотразимым. Его руки не торопясь, как собственную рубашку, расстегивали пуговицы ее блузки.

С трудом разжав губы, Нора хрипло произнесла одно только слово. То, которое она должна была произнести с самого начала: «Нет!».

— Нет? Почему же нет? — все еще уверенный в себе, улыбнулся Клайв. Сдвинув блузку, он обнажил ее плечи и чуть прикрытую лифчиком высокую грудь. — Господи, до чего же ты хороша! — восхитился Клайв.

Нора почувствовала на своей коже обжигающий поцелуй его губ. Вздрогнув как от удара молнии, она сквозь сжатые зубы произнесла:

— Клайв! Прекрати! Отпусти меня!

Клайв неохотно поднял голову, и Нора увидела то самое выражение упрямства, которое унаследовала от него их дочь. Слегка ослабив объятия, он продолжал неотрывно смотреть на ее грудь. Трясущимися руками Нора с трудом застегнула блузку.